Таари кивнула:
— Да. А мой гарем едва не убил их, но мне все-таки удалось вылечить раненых. — Посмотрела на едва заметный холмик на обочине. — Почти всех.
Они помолчали, словно отдавали последние почести убитому, хотя все, что знали о нем — что он был разбойником и напал на экспедицию. Маани отвернулся первым. Достал из нагрудного кармана маленький цилиндр, похожий на шприц без иглы, направился к пленникам. Они завозились, тот, на кого нацелился Маани, заорал, отползая, вперемешку проклиная, умоляя и признаваясь во всех грехах разом. Таари поморщилась:
— Придержите его.
Держать пришлось вдвоем, Иола вздернул пленника на ноги и обхватил поперек туловища, Акайо отвел вбок голову. Маани смотрел на это с выражением ужаса немногим меньшим, чем был написан на лице его жертвы. Однако подошел и на удивление точным движением приложил свой цилиндрик к панически бьющейся жилке на шее пленника. Тот тут же обмяк, Иола передал его Рюу, и, пока бесчувственное тело тащили в челнок, подхватил следующего. Этот ухитрился укусить Акайо за руку, получил увесистую пощечину и так же заснул от прикосновения Маани. Кто-то боролся не на жизнь, а на смерть, кто-то висел безвольно, главарь оскалился и пообещал:
— Вас я тоже буду убивать!
Маани не понял, Таари улыбнулась куда более страшной улыбкой:
— О нет, ты не будешь. Ты просто нарвешься на корректировку и после этого станешь таким, каким захочет твой хозяин.
Слово "корректировка" она произнесла на эндаалорском, но главарь понял и поверил. Расширились глаза, он рванулся, почти вывернувшись из захвата Иолы… Упал на руки натянуто улыбающегося Маани, успевшего-таки дотянуться и ткнуть ему в шею своим цилиндриком.
— Что вы ему сказали?
Таари передернула плечами, сама недовольная своей вспышкой.
— Про корректировку мозговых структур. На понятном ему языке и не совсем правду. Не важно, все равно его будущее зависит только от него. Может быть, сегодняшний страх ему поможет.
— А может, заставит притворяться, что он в порядке, когда на самом деле это будет не так, — мягко возразил Маани. — Я предупрежу о нем и прослежу, как все будет двигаться.
Таари поблагодарила, они вместе смотрели, как заносят главаря в челнок, снимают путы и пристегивают к креслу. Маани кивнул на все еще стоящую на земле белую коробку:
— У реаниматора остались ресурсы?
— Мало, — Таари почему-то улыбалась, говоря это. — На пару тяжелых ран всего. Закинь нам на точку десяток индивидуалок, и с большей частью проблем мы справимся.
Маани кивнул.
Прощание вышло неловким, челнок взлетел, завис над дорогой. Исчез, оставив дрожащую, как от облака, тень, которая, все ускоряясь, поползла к границе.
— Все, — вздохнула Таари, садясь на отремонтированный паланкин. — Можем идти дальше.
***
Ушли они недалеко, только до чистого ручья, где можно было напиться и привести в порядок одежду. Вода оказалась холодней льда, руки коченели вмиг, зато кровь с ткани сходила хорошо. Стирать пришлось все — что не измазали в бою и при рытье могилы, пошло на путы разбойникам и тоже изрядно повозилось по размокшей после дождя земле. Раздеваться донага в быстро темнеющем лесу было неприятно и попросту холодно, за частой стеной бамбука слышались голоса Таари и Тэкэры.
— Лучше одеться и высохнуть у костра, — поделился Акайо, вспоминая подобные купания в армии, особенно когда из озера солдат выгонял гонг. Тревога, конечно, всегда была учебной, но времени сбегать за сухой формой все равно не оставалось.
Мокрая рубашка липла к телу, от холода начала бить мелкая дрожь. Зато костер они развели в два раза быстрей обычного, сели плотным кругом. Таари, ежась, высыпала в котелок с медленно закипающей водой белый порошок, пообещала:
— Если каждый выпьет хотя бы по чашке — не заболеем.
Акайо послышалась в ее голосе скорее надежда, чем уверенность, но костер пылал жарко, одежда вскоре перестала холодить тело, а горячее питье согрело изнутри. Могло бы стать уютно, но вместо этого стоянка напоминала сад камней: тихий, неподвижный. Они сидели, жуя подаренную в деревне еду, и молчали. Одни предки знали, почему, но слова не шли ни к кому, даже Иола, перед поездкой предвкушавший, как будет диктовать Наоки переводы эндаалорских книг, если что-то и переводил, то только в мыслях.
Может быть, привыкшим к эндаалорской индивидуальности людям было странно говорить при всех. Может, казались неуместными приходящие в голову мысли. А может, просто не хотелось выпускать в ночную тьму то, что глодало сердца.
Акайо не мог вспомнить, о чем говорили в армии. Должны же были говорить?
— Ладно, — Таари шевельнулась, разрушая образ, заставляя всех очнуться от оцепенения. — Одну деревню мы прошли, но мало ли, сколько еще знакомых встретится по пути. Хотелось бы быть готовой к прошлому любого из вас. Раньше я не спрашивала, уважая ваше право на тайны, но сейчас это может стать опасно. Кеншин уже рассказал, подумайте, с чьей истории начать, и говорите.
— Это займет не один вечер, — подал голос Иола.
— Так и у нас как минимум луна впереди, — отмела возражения Таари. — Давайте, я жду. Кто первый?
— Я, — быстро предложил Юки. Тут же замялся, словно не веря, что в самом деле сказал это, что успел раньше остальных. Признался: — Я, на самом деле, уже пробовал рассказать, тогда, когда говорили про фамилии. Это было глупо и не к месту, я понимаю, и тогда понимал. Но мне хочется, чтобы хоть кто-нибудь знал, кто я. Помнил меня. Я уже едва не опоздал — я ведь сегодня умер… Если бы не вы, госпожа.
Помолчал, обводя пальцем край кружки. Поставил посуду на землю, сцепил мягкие руки. Как он вообще оказался в Эндаалоре? Не воин же, это сразу видно.
— Я говорил, что Танак много, да? Ну вот, а я — старший наследник рода. У меня есть где-то… Уже, наверное, вдова. Нас поженили родители, примерно так же, как мы сейчас якобы выдаем замуж вас. Мы с Мико впервые увидели друг друга на свадьбе, провели вместе один день, а потом меня отправили осматривать хлопковые поля на границе. Наверное, это будет самая глупая история из всех, потому что я со своей охраной попросту заблудился. Послал одного в разведку, он не вернулся… Теперь думаю, не он ли чуть не убил того фермера. В общем, мы подождали и пошли дальше. Вышли на дорогу, увидели кары. Моя охрана доблестно меня защищала, сейчас вспоминать и смешно, и страшно. Мы, кажется, сильно всех напугали, кто-то вызвал… Не знаю, кого. Что-то вроде СКЧ, с оружием и всем таким. За собственное лечение мы не задолжали, зато задолжали всем тем, кого ранили, думая, что защищаемся. Не знаю, где сейчас моя охрана и что делает. Меня сначала учили на кого-то вроде библиотекаря, но я оказался совершенно непригоден к работе с вашими машинами. Сааль меня перекупил у махнувшей на меня рукой Лоори, но я и на наш взгляд не слишком красив, и на эндаалорский тоже. Я торчал на рынке уже почти луну, когда вы меня купили.
