– А как насчет тебя? – спросила Эми у Джейка. – Тебя отец тоже отругал?
– Я сказал ему, что мы все создания Божьи и что Иисус велел любить слабых. И что если он не согласен, то может засунуть свое мнение куда подальше.
Услышав это, ребята рассмеялись.
– Ты правда так и сказал?
– Ну не совсем такими словами, но вообще-то да. Папино адское пламя меня не пугает.
– Тогда почему ты сегодня такой злой?
Джейк остановился и уставился на нее.
– Ты правда не понимаешь?
– Что? Я что-то не так сделала?
Ее окатила волна отчаяния. Подбородок задрожал. Такой прекрасный день, такое яркое солнце, и школа закончилась! Не может быть, чтобы он уже собирался с ней порвать!
Джейк запечатлел на ее щеке мокрый поцелуй и взял ее за руку.
– Эй! Ты ничего такого не сделала. Как это тебе вообще пришло в голову? Не надо расстраиваться.
– Тогда в чем дело? Скажи мне.
– Да вот все думаю о том, что сказал Мозг. Все выходные не могу выбросить из головы. Что все, что я делал до сих пор, чтобы что-то изменить, – всего лишь игра.
– Вечно ты о монстрах! Неужели нельзя для разнообразия поговорить о нашем мире?
– Наш мир – как раз то, что меня беспокоит.
– Какой мерзкий грубиян этот шериф, – сказала Салли.
Джейк обернулся и посмотрел на нее.
– Эй, Сал, ты весь день ходишь бледная как привидение. С тобой все в порядке?
– Я не хочу об этом говорить.
– Что, твой папан тоже на тебя наехал?
– Я сказала, что не хочу об этом говорить, – процедила она.
– Хорошо, хорошо, господи… Извини, что спросил.
– А слухи-то уже пошли, – заметил Трой. – На меня сегодня весь день как-то странно посматривают.
– Мне наплевать, как на меня смотрят, – отозвался Джейк.
– Кто бы сомневался. Только не забывай, что нам здесь еще жить.
– Только подумать: нас наказывают за то, что мы говорили с ними, а они всего только и сказали, что от нас никакого толку, – пожаловалась Мишель.
– Нас наказывают? Смеешься? – спросил Джейк. – Подумай о том, как их наказывают каждый божий день! Все, что рассказывал Мозг, – чистая правда, мы все это знаем.
– Это правда, – подтвердила Салли. – До последнего слова.
Мишель ответила раздраженным вздохом:
– Ой, да ладно вам! В некоторых странах люди действительно охотятся на чумных, загоняют их в леса. Их отстреливают, как животных, они живут, как животные. Но не в Америке! Эти ребята из Дома должны радоваться, что им дали три метра площади и кровать. Их там даже обучают, как в нормальной школе!
Джейк покачал головой.
– Я говорил совсем не о том.
– Что ж, прости меня за то, что я всего лишь хочу покоя и тишины! Меня посадили под домашний арест, похоже, до конца года!
– Мне кажется, Мишель права по крайней мере в одном, – вставила Эми. – Покоя и тишины без этих ребят действительно гораздо больше. Лучше бы нам не иметь с ними дела.
– И ты туда же, – сказал Джейк.
– Не делай вид, что удивлен. Ты и так знаешь мою позицию. Я просто хочу жить нормальной жизнью и не зависеть от мира. Все устроено так, как оно есть, по определенной причине, и не в нашей власти это изменить.
Эми вспомнила, какими странными были чумные дети. Насколько невозможным казалось их существование в реальном мире. Какой ужас она испытала, когда они узнали ее. «Кузина», – назвал ее тот, похожий на собаку. Это напугало ее, и не только потому, что он едва не выдал ее секрет, который мог разрушить всю ее жизнь. Она испугалась, потому что когда мальчик-пес назвал ее кузиной, в какой-то момент она не знала, на что она похожа. Она боялась, что вся ее красота может разом исчезнуть, раскрыв людям ее отвратительную, чудовищную сущность; что отныне ее можно будет только жалеть или ненавидеть, и ей придется навеки поселиться в Доме.
Тем больше причин держаться от них подальше. Парень-горилла тоже увидел, кто она такая, но не стал ее выдавать, и, видимо, теперь она у него в долгу. Но в целом Эми желала держаться от этих детей как можно дальше.
– Эй, монстролюб! – окликнул чей-то голос.
Ребята повернулись: к ним приближался Арчи Гейнс. Свой рюкзак он бросил на траву. По обеим сторонам от него шли Эрл Кимбрел и Дэн Фулчер.
– Боже, – проговорил Джейк. – Не тараканы, так клопы!
– Говорят, вы устроили неплохую вечеринку с этими уродцами?
– Твой папаша там тоже был, – подначила его Мишель. – Он так их любит, что даже работает с ними. Я видела, как он поцеловал одного в губы!
– Ты лучше не лезь. Я говорю с этим вот монстролюбом. Мистером Крутое Яйцо. Который сейчас получит по яйцам.
– Я не собираюсь с тобой драться, – сказал Джейк.
– То есть ты еще и трус? Я постараюсь, чтобы все об этом узнали. Джейк Кумбс – монстролюб и трус!
Джейк широко раскрыл глаза, словно бы выцветшие в сгущающейся атмосфере потенциального насилия. Эми дотронулась до его руки.
– Пойдем, малыш. Возьмем себе по кока-коле.
– Минутку. – Он стряхнул ее руку.
Арчи засмеялся.
– Давай, иди, пей свою кока-колу. Педик!
Эми устремила на него самый гневный из своих взглядов.
– Будешь так себя вести, Арчи Гейнс, и я расскажу всем девчонкам в школе, кто ты есть на самом деле: никчемный мерзкий задавака, с которым ни одна уважающая себя девушка не захочет связываться!
– Ты бы лучше не лезла куда не просят. Не думай, что если ты хорошенькая, то это значит, что ты королева. Королевы не зависают с педиками.
Джейк, хмурясь, смотрел в землю. Его губы слегка шевелились, словно он решал в уме математическую задачку. Потом он кивнул:
– Ну ладно.
– Что ладно? Ты согласен, что ты педик? – спросил Арчи. Эрл и Дэн расхохотались. – Этот черномазый, часом, не твой дружок?
– Не ведись, – сказал Трой. – Пойдем отсюда.
– Погоди, – сказал ему Джейк.
Он подошел к Арчи, который смотрел на него с широкой ухмылкой.
Джейк ударил его прямо в лицо.
Эми мигнула. Арчи уже сидел на земле, держась за нос. Послышались возгласы. Никто не ожидал такого оборота.
– Ублюдок! Ты меня ударил! – верещал Арчи, словно резаная свинья.
Не меняя боевой позиции, Джейк повернулся к двоим остальным. Те попятились.
– Привет, Эрл.
– Привет, Джейк.
– Дэн.
