Мозг схватил мистера Гейнса за волосы и запрокинул его лицо к небу.
– Скажите мне правду. Вы подставили Пса, это я знаю. Но я не знаю почему.
– Я любил ее! – задыхаясь, вымолвил тот.
Гаркнул дробовик. Мистер Пауэлл, окутанный облаком порохового дыма, вогнал в патронник новый заряд и выпалил снова. Бобер шлепнулся на траву и лежал, подергиваясь.
Мимо, тяжело топая, пробежал Кроха, потом прыгнул. Снова грохнуло. Мальчик-гигант приземлился перед учителем, ударил кулаком. Мистер Пауэлл пропал, как ветром сдуло. В воздухе звенело от воплей и звуков выстрелов.
Мозг посмотрел вниз, на мистера Гейнса: тот что-то лепетал и молился. Нет времени выяснять правду. Единственная правда, которая сейчас имела значение, – это свобода и битва за то, чтобы ее удержать. Он прошелся пальцами по шее учителя, нащупывая кости, выясняя их расположение. Потом ухватил голову покрепче и резко скрутил.
Тело учителя осело на землю. Мозг собрался с духом, готовясь к волне сокрушительного раскаяния. Ужасное деяние – отобрать чужую жизнь, как бы это ни было необходимо. Еще больше он боялся, что может почувствовать удовлетворение от содеянного.
Вместо этого он не почувствовал ничего. Отобрать жизнь у мистера Гейнса оказалось все равно что прихлопнуть слепня. Слепня, сосавшего его кровь.
– Пло-хо, – сказал Уолли за его спиной. – Пло-хо сде-лал.
– Ну так иди, стукни на меня, – отозвался Мозг. – Иди, расскажи шерифу.
– Шир-риф?
– Скажи ему: он будет следующим.
– Шир-риф! – просиял Уолли и убрел прочь на своих корнях.
Дети гомонили во дворе, круша грузовики и выискивая недобитых учителей. Столовая пылала, над ней вздымались клубы черного дыма.
– Большой дом! – крикнул Мозг. – Надо захватить Большой дом!
Дети ринулись на приступ. Они разнесли двери и потоком хлынули внутрь, полные решимости убить все, что движется. Жизнь, полная унижений и жестокости, мгновенно вскипела в них, обратившись в слепую ярость. Ружья взревели один раз и затихли. Миссис Уильямс, ругаясь как сапожник, замахнулась бейсбольной битой, но была разорвана в клочки. Мистер Рукер сунул револьвер в собственный рот и нажал на спуск. Мозг прошел мимо всех этих сцен прямиком в кабинет директора Уилларда. Тот ждал, сидя за своим столом.
Старик, как всегда, был одет в костюм-тройку, над его животом болталась золотая цепочка карманных часов. Когда дети ворвались в кабинет, он встал и сунул руки в карманы, словно сам запланировал эту встречу.
– Кто у вас главный? Ты?
– У нас нет главных, – ответил Мозг.
– Ерунда. Кто-то всегда командует.
– Вы правы. В настоящий момент командуем мы.
– Я всегда знал, что этот день наступит, – сказал директор.
– Мы тоже.
– Теперь нас ничто не остановит. Мы перебьем вас всех.
Мозг пожал плечами.
– В таком случае нам нечего терять.
– Ты что, не слышал, сынок? Ты можешь расстаться с жизнью!
– Разве это жизнь? Жизнь раба? Забавно, что вы считаете, будто она так уж много стоит.
– Она стоит чего-то для тебя.
– Вы правы. Несомненно, кого-то из нас вы убьете. Но мы перебьем вас практически без остатка. Ваши дети будут нам служить. Вы будете вновь нам поклоняться, как было в прежние времена.
– Твои фантазии – такой же бред, как эти старые сказки.
– В таком случае позвольте нам поработать над вашим образованием. Ребята! Тащите его в Дисциплинарную.
Лицо директора обмякло, в глазах показался ужас:
– Нет! Подождите…
– Привяжите его к пыточному креслу и уходите. Уходите из дома, все до единого!
Дети подхватили директора под руки и потащили по направлению к красной двери, ведущей в подвал.
– Так вот, значит, чего ты хотел все это время, – проговорил старик. – Самому стать тем, кто причиняет боль. Теперь ты знаешь, почему с тобой здесь так обращались.
– Подождите! – велел Мозг детям.
– Меня можно использовать как заложника. Мертвый я не буду представлять для вас никакой ценности.
– Мы не собираемся вас пытать, как вы пытали нас, сэр. И убивать вас мы тоже не будем.
– Вот теперь ты говоришь дело! Не зря я спросил, ты ли здесь главный. Ты мог бы спасти жизнь кому-нибудь из этих ребят, может быть, даже многим. Я готов обсудить…
– Этот дом, который вы выстроили на костях рабов – дом, где вы вновь возродили рабство, – этот дом сам вас убьет, – продолжал Мозг. – Он будет пылать вокруг, а вы будете смотреть, как он пылает. А потом вы сгорите вместе с ним.
Дети уволокли воющего директора в Дисциплинарную. Лиззи передала Мозгу блокнот, и он сунул его под мышку. Вернувшись во двор, он позвал Квазимодо, Курочку, Таракана, Бэтбоя и всех остальных детей, которые могли летать. Развернув карту и открыв блокнот, он показал им расположение других Домов в этом регионе. Потом он велел им лететь.
– Найдите эти Дома и скажите детям, что революция началась. Скажите им, что округ Старк, штат Джорджия, поднял восстание. Что все здешние учителя мертвы. Скажите им, что мы не остановимся ни перед чем до тех пор, пока чумное поколение не получит то, что ему причитается по праву! Если мы выступим все вместе, мы победим. Если нет – мы все погибнем. Нормалы перебьют нас, не оставив в живых никого.
Радостно улыбаясь, дети расправили свои крылья, пробуя их. Наконец-то им позволено летать! Один за другим они поднялись в воздух.
Покончив с этим, Мозг подозвал к себе других детей:
– Соберитесь-ка вокруг. Я хочу вам кое-что сказать.
Дети заполонили двор. Всем хотелось услышать, что он скажет. Кроха взобрался на веранду и встал рядом с ним. Мозг окинул взглядом лица: многие выглядели испуганными и потрясенными, главным образом те, кто еще не развил свои способности. Им требовалось больше времени на подготовку – но что поделаешь, не получилось. Революции происходят, когда им заблагорассудится, и далеко не всегда в соответствии с планами.
Однако на каждое напуганное лицо приходилось два, которые лучились радостью, – те, кто ощутил вкус свободы и был готов драться за нее. Их штопаные-перештопаные комбинезоны были запачканы кровью, несколько человек перевязали свои раны разорванными наволочками. Один повязал директорский флаг мятежников вокруг шеи, словно плащ.
Этих будет достаточно, подумал Мозг. Должно быть достаточно. Жребий брошен.
Он поднял кулак в воздух:
– Мы свободны!
Дети заревели и загикали. Выждав какое-то время, он поднял обе руки, призывая к тишине:
– Свобода требует жертв. Революция требует от нас всего, поскольку и мы сами требуем всего! Там, в мире нормалов, – все, о чем мы мечтали. Нормалы готовы драться за то, чтобы присвоить наши мечты. Значит, и мы должны быть готовы драться за них, драться насмерть! Наши мечты этого стоят!
