Ее сердце тогда понеслось галопом, по венам заструилось сладкое пламя. Восхитительное мучение. Весь мир расширился вместе с ней, он стал таким огромным и полным новых опьяняющих возможностей! Уже тогда, в тот первый момент, она поняла, что хочет, чтобы он принадлежал ей, – может быть, навсегда.
Она по-прежнему этого хотела. Но было необходимо, чтобы и он тоже ее хотел. Было необходимо, чтобы он сказал это.
– Ты меня любишь? – снова спросила она.
– Да, – ответил Джейк.
– Что «да»?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Да, я люблю тебя, Эми Грин.
– Значит, я твоя? А ты мой?
– Да.
– Навсегда-навсегда?
– Навсегда-навсегда, – ответил Джейк, и она видела, что он говорит от сердца.
Эми протянула ему руку.
– Пойдем.
Она повела его в спальню для гостей дальше по коридору. Закрыла дверь, выключила фонарик. Маленькими шажками приблизилась, пока не услышала его дыхание.
– Ты где? – спросил в темноте Джейк.
Эми развязала кушак халата и позволила ему сползти на пол.
– Я тут, рядом.
Его рука коснулась ее обнаженного плеча и отдернулась, словно ошпаренная.
– Эми, – выдохнул он.
Ей ужасно нравилось слышать, как он произносит ее имя.
– Правда, я прекрасна?
– Ты прекрасна, – повторил он.
– Не бойся. Обещай, что никогда не станешь меня бояться.
Он снова протянул руку. Она взяла его ладонь обеими руками и положила себе на грудь. Ощутила жар его кожи напротив своего сердца.
Эми сказала:
– Я тоже тебя люблю, Джейк Кумбс.
Они обнялись, потрясенно ахнув. Его руки гладили ее тело. Этот мальчик, всегда такой нежный! Несмотря на удушающую жару в доме, она дрожала от его прикосновений. Мальчик, прикасающийся к ней, не причиняя боли; мальчик, которого она хочет, которого она любит.
Его губы прижались к ее губам. Совсем как тот первый поцелуй под кизилом, яростный и восхитительный. На этот раз они могли делать все, что хотели, без всяких ограничений. Теперь он знал, что она собой представляет. Их дыхание отыскало общий настойчивый ритм, который понес их к самому краю.
Они перебрались на кровать, не прерывая свой импровизированный, но целеустремленный танец. Они лежали, голые, потные, скользя друг по другу, блуждая друг в друге руками, ртами, всеми чувствами. В первый раз он закончил быстро, с коротким вскриком, словно сраженный молнией. Второй и третий разы продлились дольше, так что она смогла присоединиться к нему.
Они лежали распластавшись, хватая ртами воздух. Матрас был мокрым от пота, скомканные простыни сползли на пол.
– Вау, – наконец выговорил он.
Эми хихикнула.
– Это тебе не шуточки.
Повернувшись на бок, она слушала, как его дыхание понемногу успокаивается. Потом Джейк обнял ее одной рукой за плечи и притянул к себе.
– В учебнике гигиены об этом не было ни слова, – сказал он.
– Глава первая, «Гром и молния».
– «Атомная бомба с последующей нирваной».
От него исходили волны жара. Она угнездилась, приткнувшись к его потному телу, купаясь в его прикосновении, его запахе.
– Теперь мы с тобой вдвоем против всего мира.
Эми слышала, как одна актриса говорила эти слова в каком-то фильме. В тот раз она обмерла, охваченная трагичностью чего-то желанного, но совершенно ей непонятного. Теперь она понимала. Ей больше не было нужды бороться с миром в одиночку. Она была целостной, завершенной. Внутренний монстр стал частью ее существа, так же как и Джейк.
Он беспокойно зашевелился.
– Что-то не так? – спросила Эми.
– Я беспокоюсь за папу.
– Уверена, с ним все в порядке. Он такой грозный, что с ним может случиться?
– Он не всегда был таким. Его изменила смерть мамы. После этого он стал ненавидеть чумных. Мне кажется, я должен попытаться его найти. Убедиться, что с ним все в порядке.
– Тогда давай сделаем это, – сказала Эми.
– Тебе не обязательно идти со мной, если ты не хочешь. Там опасно.
– Мы вдвоем против всего мира. Это значит: куда ты, туда и я. Видишь, как это работает?
Джейк поцеловал ее в лоб.
– Ну хорошо. Папа – лидер всех этих людей. Я хочу попытаться поговорить с ним, втолковать ему, что к чему. Мы должны прекратить это противостояние, прежде чем появятся новые жертвы.
– И как ты собираешься это сделать?
– Если все захотят, чтобы это прекратилось, это прекратится.
– А если не захотят? Что тогда?
– Не знаю, – сказал Джейк. – Но мы никогда не узнаем, если не спросим.
Он по-прежнему пытался сделать все по совести. Глас вопиющего в пустыне. Попытка была обречена на провал, но он был прав: кто-то должен задать этот вопрос. Кто-то должен хотя бы попробовать. Если никто не станет пробовать, не останется никаких шансов, что это когда-либо прекратится.
Так или иначе, она пойдет с ним. Она любила его всем своим существом, теперь она понимала это. Он принял ее и чудовище внутри нее. Теперь они стали единой плотью. Единой бациллой. Поэтому куда бы он ни пошел, она последует за ним.
Это и есть настоящая любовь. Ты принимаешь человека таким, какой он есть, и делаешь для него все, что можешь.
Порывшись в ящиках, Линда отыскала фонарик и пригоршню батареек. Не включая его, она украдкой поднялась по ступенькам, ощупывая одной рукой стену. Каждый скрип половицы под комнатными туфлями заставлял ее вздрагивать. Она понимала, чем заняты в гостевой спальне ее дочь с Джейком, и не хотела их беспокоить.
Она открыла дверь в комнату Эми. Наружу хлынула волна запаха, резкого и металлического. Воздух был перенасыщен до тошноты. Линда включила фонарик и, шлепнув по нему несколько раз, заставила выдать луч желтого света, прорезавший комнату.
Тело лежало на полу, скорчившееся и дочерна пропитавшееся кровью.
– Проклятье! – прошептала она.
Что за бардак. Та же история, что и с Боуи. Как и Боуи, Арчи связался не с той девушкой. Однако мама позаботится обо всем.
– Ну, паренек, теперь мы с тобой вдвоем, – сказала она.
За этот вечер она залила в свою потрепанную глотку больше бурбона, чем обычно, но вид изувеченного тела, словно заряд электричества, вновь вернул ей трезвость. Еще когда Эми повела Арчи наверх, мама знала, чем это кончится, даже если ее малышка не понимала этого сама. Присев на корточки, она ухватила мертвого парня за руки и приподняла в положение сидя. Потом, кряхтя, подлезла под него и взвалила себе на плечи – голова с одной стороны, ноги с другой. Некоторое время держала, пошатываясь и переставляя ноги, пока не развернулась лицом к двери. Парень весил целую тонну. Все равно что тащить мешок с мясом. Медленно и с натугой она снесла его вниз по ступенькам и погрузила в багажник своей машины. Сделала паузу, чтобы передохнуть, и пошла искать ключи.
