Дети шли через бесконечные поля, постепенно уменьшаясь в размере, пока совсем не затерялись среди холмистой местности. Они направлялись на север, к тому миру, который дал им рождение и отверг, лишив права любоваться своими чудесами. Они хотели увидеть все, что он мог им предложить, – и назвать это своим.
Глава сорок девятая
Болван крутил педали велосипеда. Мэри шла рядом. Чумной мальчик и огненная девочка. Боги, но также и дети. Дети, но теперь уже взрослые. Сломанные, но вновь ставшие целыми.
– Там, в Особом Учреждении, была одна девочка, от которой у меня прямо мурашки, – сообщил Болван. – Надеюсь, с ней все в порядке.
– Должно быть, она действительно симпатичная, – отозвалась Мэри.
– У нее такие кошачьи усы, понимаешь? Это круче, чем пятнистый песик на красной тележке! А если я тебе скажу, как ее зовут – ее прозвали так из-за усов, – ты просто помрешь со смеху.
– Ты увидишь ее снова, Большой Брат.
– Ты это наверняка знаешь?
– Наверняка.
– Когда?
– Когда захочешь этого так сильно, что начнешь искать.
– А-а. Я-то думал, ты действительно знаешь. Мало ли, может, ты теперь умеешь предсказывать будущее.
– Мое предсказание основано на мудрости, – ответила Мэри. – Мудрая женщина всегда честно признается самой себе в том, что она чего-то не знает.
– В таком случае я, наверное, самый честный человек в мире, – сообщил Болван. – Потому что я не знаю вообще ни черта!
Мэри рассмеялась. Ее смех звучал как музыка.
– Большой Брат всегда меня смешил. Большой Брат стал тем, что он ненавидит, чтобы уничтожить то, что он ненавидит. Большой Брат встретил свою судьбу. Большой Брат мертв.
– Пес очень тебя любил, Мэри. Мы все приглядывали за тобой, но он любил тебя, как никто другой.
– Мы все изменились. Он изменился больше всех.
Болван посмотрел на прекрасную сияющую женщину, шедшую рядом. Перетекающие радужные цвета. Распущенные локоны парили вокруг ее головы, словно на них не распространялись законы тяготения. Головы, полной видений и пророчеств. Казалось, она не идет, а плывет над старой, растрескавшейся дорогой.
– А знаешь, мы все думали, что ты нормалка, просто слабоумная, – сказал он.
– Но ты был добрым и все равно меня защищал. Ты боролся не за тех, кто похож на тебя, а за слабых. Это то, что делает тебя особенным.
Мэри сказала, что она не может причинять людям вред. Так что в этом новом мире будет только обузой. Болван решил продолжать защищать ее, как делал всегда.
– И к тому же очень мудрым, – подхватил он. – Не будем об этом забывать! И все-таки что говорит твоя мудрость о том, что нас ждет дальше? Мы выиграем войну?
– Дальше будут люди.
– От пророчества мало проку, если я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Смотри, Большой Брат!
В небе висела пелена тянущегося дыма. Под ней по дороге брела группа людей. Болван остановился и стал наблюдать за их приближением.
– Надеюсь, они безвредные.
– Они те, кто будут дальше, – сказала Мэри.
Болван улыбнулся и сощурил глаза. Может быть, это люди, которых он сумеет рассмешить? Или достать, чтобы посмеяться самому. В любом случае, хотелось бы надеяться, что это не такие люди, которые будут орать на него или пытаться убить.
– Если у них есть какая-нибудь еда, я готов стать их лучшим другом, – сообщил он. – Давай ты с ними поговори. Если это не сработает, тогда я поговорю за них.
Люди остановились посреди дороги. Одна женщина показывала в их сторону.
– Не может быть, – проговорил Болван. – Это же мисс Оливер!
Он быстрее закрутил педали. Мэри не отставала.
Какой-то парень поднял ружье и направил на него:
– Эй, пацан! Ближе не подходи!
– Мисс Оливер! Как поживаете?
– Джефф? Я думала, ты в Особом Учреждении!
Болван ухмыльнулся:
– Меня выпустили за хорошее поведение.
– Боже мой, – проговорила учительница. – Мэри, неужели это ты?
– Теперь я гораздо больше, чем Мэри.
– Да, ты… ты изменилась.
– Мир больше не страшный для меня, – сказала Мэри.
– Это хорошо, – отозвалась мисс Оливер.
Она не стала говорить того, о чем все они думали: мир теперь стал страшным для всех остальных людей.
– Мы не причиним вам вреда, мисс Оливер, – сказала Мэри. – Ни вам, ни вашим спутникам.
– Рад это слышать, – сказал парень и опустил ружье дулом к земле.
– Если только у вас нет «Сникерса», – добавил Болван. – Потому что за «Сникерс» я сейчас готов убить кого угодно.
– Нет, у нас вообще нет…
– …никакой еды. Очень жалко.
– Мы тоже не хотим никому причинять вреда. Там, дальше по дороге, упал телефонный столб и заблокировал проезд. Нам пришлось бросить наши машины. Вот, пытаемся дойти до дома пешком. Вымотались как собаки.
Болван улыбнулся девушке, стоявшей рядом с парнем:
– Что-то я не припомню тебя, кузина.
– Я Эми. Привет!
– И тебе привет, красотуля!
– А я Джейк, – сказал парень, после чего представил им остальных участников своей группы.
– Рад с вами познакомиться, ребята, – сказал Болван абсолютно искренне.
Он не был таким, как Мозг. Он не хотел сражаться со всем миром.
– Мы стараемся не ввязываться в драку, – сообщил Джейк. – И вообще, пытаемся все это как-то прекратить.
– В таком случае мы с вами на одной стороне. Против всех остальных.
– Но в настоящий момент мы просто хотим добраться до дому.
– Я бы тоже не прочь, – заметил Болван. – Что у вас на завтрак, миссис Грин? Я так проголодался, что готов сожрать северный конец идущего на юг осла!
Джейк повернулся к Эми:
– Что ты думаешь?
– Если ты хочешь мира, то вот тебе возможность сделать первый шаг, – ответила она.
– Хорошо, вы можете идти с нами, – сказал Джейк. – Миссис Грин, вы ведь не против?
– Похоже, это неизбежно, – вздохнула та.
Все вместе они двинулись к дому миссис Грин. Болван с Джейком наносили воды из колонки в заднем дворе. Миссис Оливер с мистером Бенсоном развели огонь в камине и подвесили чайник с водой для кофе и кукурузной каши. Эми и ее мама устроили смотр в кладовке и принялись стряпать большой завтрак на всех. Мэри пошла бродить по территории, светясь собственным светом, подбирая жучков, чтобы их рассмотреть, и собирая дикие цветы, совсем как это делала прежняя Мэри до превращения. Болван взглянул на свою грязную пижаму и подумал, что надо бы найти себе какую-нибудь новую одежду. Халат он решил оставить – они, можно сказать, уже сроднились. Шлепая шлепанцами, он вошел на кухню.
