– Неужели? – обескураженно переспрашивает Саскья. Её родимое пятно заметно подёргивается. – И где же находится штаб повстанцев, умник ты наш?
– Не говори им! – выкрикивает Кейти, которой явно нравится новая расстановка сил. – Может, они не повстанцы, а сами что-то вынюхивают.
Запрокинув головы, Мэтью и Саскья весело хохочут, выставляя на всеобщее обозрение грязные коричневые шеи и потемневшие зубы. Раньше я не видела смеющихся дефов, похоже, они почти забыли, как это делается.
– Обхохочешься, – говорит Мэтью уже без улыбки.
Элис стоит сжав кулаки и едва заметно дрожа. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выпаливаю:
– Я скажу вам, где штаб, если обещаете оставить нас в покое!
Саскья медленно подходит ко мне и задумчиво говорит:
– Ну давай, рассказывай.
– Штаб находится в разбомбленной церкви.
– Понятно. – Лицо Саскьи как застывшая маска. Голос её изменился, она словно боится сказать лишнего. Но я права, и Саскья это знает.
– И что теперь? – спрашивает Мэтью.
– Заткнись, дай подумать, – отвечает ему напарница, нажимая пальцами на глаза, будто пытаясь забраться себе в мозг и привести в порядок мысли. – Так, допустим. Но твоя подружка, может, работает на гемов, а не на дефов. Пусть она сама расскажет, что знает.
Запинаясь, Элис лепечет:
– Штаб возле разбитого моста через Темзу, – и тут же морщится, злясь на себя за ошибку. Дефы давно не называют реку Темзой.
– Моста через что? – удивлённо переспрашивает Саскья.
– Через реку… у моста через реку… – торопливо объясняет Элис.
Саскья удивлённо приподнимает брови:
– Многовато ты знаешь. Пошли к Торну. Пусть он сам вам животы вспарывает, если сочтёт нужным. – Саскья машинально поглаживает левую ключицу, и я вспоминаю, что когда-то Торн ударил её ножом за проваленное задание. Неожиданно рассмеявшись, она говорит: – Мы собирались сегодня представить ему Розу, нового члена нашей дружной семьи, а приведём всех вас. Повезло Торну, ничего не скажешь!
– Но вы обещали нас отпустить, – напоминаю я.
– Разве можно верить дефам? – ухмыляется в ответ Саскья, блеснув сапфирово-синими глазами.
Ткнув меня в бок кулаком, Нейт успокаивающе говорит:
– Не бойся, Виола, всё в норме. Нам так и так надо к Торну – вот и пойдём все вместе.
Зачем нам к Торну? Да он нас на кусочки изрежет, как только поймёт, кто мы такие. Можно обмануть рядовых повстанцев, но Торна не проведёшь.
Мэтью резко втягивает воздух сквозь зубы, словно пробуя его на вкус, и показывает на Элис, которая дрожит не то от холода, не то от страха.
– А что нам делать с этой… куколкой?
– Да-а… – протянула Саскья. – На улице её через пять минут разорвут на кусочки. А Торну трупы не нужны.
Элис дрожит всё заметнее. Мне хочется подойти к подруге, обнять её, но тогда все решат, что она трусиха.
Саскья как-то хитро расстёгивает молнию комбинезона изнутри, и одежда сползает к её ногам, сворачиваясь, будто сброшенная кожа питона. Она остаётся в серых брюках из мешковины и светлой рубашке с грязными разводами. Какая она худая – выпирают и плечи, и бёдра! Когда же Саскья в последний раз ела досыта?
Высвободившись из комбинезона, она носком ботинка подталкивает одежду к Элис.
– Держи. Надень – всё не так будешь бросаться в глаза. – Отвернувшись, она бормочет в сторону: – Ещё отморозишь себе всё на свете в этой майке.
Я прячу улыбку. В первый раз к нам здесь отнеслись по-доброму. Помнится, с Розой повстанцы обращались куда вежливее.
Мы с Кейти помогаем Элис надеть комбинезон. Ноги у нашей красавицы босые и кое-где исцарапанные после безумной пробежки по городу.
– Господи, Элис, что у тебя с ногами?
– А, ничего! Я и не заметила, – глухо отвечает подруга, безразлично дотрагиваясь до грязной ступни. Комбинезон ей мал, ткань у соединения штанин натягивается, когда Элис берётся за лямки. – Кажется, я слишком высокая.
Саскья без малейшего стеснения опускается на колени и разрывает ткань комбинезона между ногами Элис. В дыре блестит ярко-синее платье.
– Ты как малыш в памперсе! Вот и дырка на ползунках, чтобы переодеть тебя побыстрее! – смеётся Нейт.
Элис едва сдерживает слёзы.
– Хватит! – рявкает Саскья моему братцу. – Сейчас как разложу и отшлёпаю по заднице, посмотрим, кто тут малыш в памперсе.
Мэтью подталкивает напарницу локтем, кивая на Кейти в костюме спирали ДНК.
– А это что за птичка?
Повстанцы опять смеются.
– Долго объяснять, – наморщив нос, говорит Кейти с неистребимым ливерпульским выговором.
– И говоришь не по-нашему. Ты откуда? – спрашивает Мэтью.
Кейти бросает на меня вопросительный взгляд. Что им сказать?
– Она из Ливерпуля, – отвечаю я вместо Кейти.
Ливерпуль точно упоминался в книге, и Нейт утвердительно кивает, подтверждая мои воспоминания.
– Снимай, – командует Мэтью, дёргая за петли разноцветных чулок.
– Вот ещё… – слабо протестует Кейти, но булавки расстёгивает, и чулки падают на землю. В чёрном она не так отличается от дефов.
Скрипнув зубами от боли, Мэтью хватается за плечо. Из-под пальцев капает кровь, коричневыми точками застывая на земле. Рукав рубашки Мэтью пропитался свежей кровью – верно, пулей зацепило, а он даже не вскрикнул.
– Ну, эта-то точно из дефов, – морщась, с заминкой произносит Мэтью.
– Тебя надо перевязать, – беспокоится Саскья.
– Ничего, всё нормально, – отмахивается Мэтью. – Доберёмся до штаба – там и перевяжу.
– Да ты грохнешься без сознания – и что нам, тащить тебя? Ты тяжёлый. Остановимся по дороге, промоем рану. – Обернувшись к нам, Саскья мрачно командует: – Эй вы, за нами, и не отставать! Ясно? Попробуете смыться – крикну, что ваша блондиночка – гем, тут вам и крышка. Всем.
Мы только молча киваем, обещая следовать за повстанцами.
– И ведите себя как местные, – советует Мэтью, обречённо качая головой. – Честное слово, никогда не встречал таких тупых шпионов.
– Да какие из них шпионы – смех один, – ворчит Саскья.
Мы идём по старому шоссе, где теперь разгуливают пешеходы, потому что машин не осталось. Эту автомагистраль с чёрным асфальтовым покрытием я помню по фильму.
– Мрачновато здесь, – шепчет Кейти.
Я молча киваю в ответ. Сквозь разбитые стены каменных домов проглядывают стальные опоры, дверные проёмы затянуты тряпьём и полиэтиленом. Посреди улиц чернеют пятна кострищ. Не видно ни парков, ни цветов. В фильме так и показывали. Изредка попадаются одинокие бледные деревца, жёлтые пятна пожухлой травы. Мрачный серый мир.
