– Я тут… цела вроде. – Пошатываясь, к нам бредёт Элис. Её платье и ноги вымазаны пеплом. – Что за чёрт… Что случилось?
Не отвечая, я ищу взглядом Кейти, потом падаю на четвереньки и ощупываю пол. Она стояла совсем рядом и не могла уйти далеко.
– Кейти! Где ты?
Справа слышится стон. Резко повернув голову на звук – как же болят глаза! – я вижу разноцветные чулки, нестерпимо яркие на чёрном фоне. Нейт добирается до Кейти первым и помогает ей встать на колени.
– Я здесь, здесь… Всё нормально… – еле слышно бормочет Кейти.
Незнакомый запах наполняет всю комнату, снова слышен треск, на этот раз ещё громче.
– Запасной выход… – паническим шёпотом напоминает Элис.
Сбившись вместе, мы вчетвером ковыляем к двери, к сияющей во тьме табличке «Выход», то и дело спотыкаясь о мусор и балки. Протискиваемся в дверь, кашляя, чихая и отплёвываясь, всё так же крепко держась друг за друга. Яркий дневной свет режет глаза, я щурюсь и прячу лицо, как восставший из гроба вампир. Очень холодно, руки покрываются мурашками. Мы идём по мощённой серыми плитами дороге, прижимаясь к холодной каменной стене.
– Куда это мы попали? – спрашиваю я. То есть пытаюсь спросить, осторожно выговаривая знакомые звуки.
Но слышу только оглушительный вой, будто бы стою в туннеле, а мимо несётся поезд, от которого веером разлетаются пыль и камешки. Неужели это шумит у меня в ушах, а мозг отказывается воспринимать реальность? Но постепенно глаза привыкают к свету, и я различаю цвета и формы. Здесь люди. Тысячи людей. Высокие, стройные, в прекрасных облегающих одеждах. Собравшиеся размахивают сжатыми в кулаки руками, кричат, топот ног эхом отдаётся от камней.
– Надо вызвать спасателей! – кричит Нейт, вытаскивая из кармана телефон. Чёрную повязку он, видимо, потерял, потому что мне прекрасно видны слёзы в обоих его глазах. – Связи нет.
Я неосмотрительно киваю в ответ, отчего боль перекатывается у меня в голове, как огромный вязкий шар.
– Там Рассел и Джулия… А ещё охранники и девушка с планшетом… – Последние слова я выговорить даже не пытаюсь: всё тонет в оглушительных звуках фанфар.
– Что здесь такое? Какое-то представление? – кричит Элис.
Вытираю со лба кровь и быстро-быстро моргаю, пытаясь рассмотреть происходящее. Теперь я знаю, где мы. Это Колизей из «Танца повешенных», нижний уровень. Мы стоим позади толпы, у самой стены. Дно чаши огромного зала заполнено людьми. У всех прекрасные, идеально симметричные лица. На вершине каменной стены, окружающей Колизей, выстроились вооружённые охранники-гемы. Перед нами чего-то требует взбешённая толпа – идеальные стройные тела, густые блестящие волосы. За толчеёй не видно, но я знаю, что где-то вдалеке стоит эшафот и виселица.
– Это лучшая ролёвка на свете! – Элис скидывает туфли со сломанными каблуками и вертит головой, рассматривая происходящее.
Она права. Здесь даже пахнет правильно. Колизей построен на границе города и Полей, и в воздухе сладкие ароматы цветов и трав переплетаются с вонью трущоб, а запахи пыльцы и свежескошенной травы – с запахами тухлого мяса и уксуса.
– К чёрту твою ролёвку! – хрипит Кейти. – Надо найти охрану. – Отлепившись от стены, она бросается к толпе.
– К чёрту охрану, – отвечает Элис. – Рассел непременно должен опубликовать то фото.
Нейт поддерживает меня, не давая упасть. Голова раскалывается, но Рассел и Джулия всё ещё под завалами, им надо помочь. Я хватаю за плечо высокого мужчину, едва успевая заметить кровь на своих пальцах, и замираю при виде его идеально симметричного лица.
– Помогите… – Мой голос хрипит, как старая заезженная пластинка.
Мгновение он растерянно смотрит на меня.
– Отвали, деф, не то позову стражу!
– Послушайте, мы всё понимаем, вы вошли в роль, – встревает Нейт, – но произошёл несчастный случай. Кровь у неё на лице настоящая.
Без видимых усилий мужчина отшвыривает Нейта прочь.
– Я сказал – отвали, грязный деф!
– Господи, Нейт! Ты ушибся? – Я падаю на колени рядом с братом и оттираю грязь с его ладоней.
– И я ещё воображал себя фанатом «Танца повешенных»! – хмыкает Нейт. – Этот фандом не для слабаков.
Подскочив, я хватаю за рукав кого-то поблизости. Это женщина лет сорока, может старше, трудно сказать. Она всё ещё красива, кожа на лице гладкая, как тонкая натянутая вуаль, каштановые кудри заколоты на сторону. При виде меня женщина щурит прекрасные светло-карие глаза и с отвращением шипит:
– Ты, грязный деф… не смей меня трогать… макака. Стража! – выкрикивает она, но её голос тонет в воплях толпы, грохоте фанфар и топоте.
– Хватит, – говорит Нейт, хватая меня за руку.
Мы оглядываем толпу, повёрнутые к нам спины, ищем хоть кого-нибудь… в какой-нибудь униформе. Кейти, видимо, повезло не больше нашего. На неё возмущённо кричит тощая блондинка. А вот Элис окружили взволнованные косплееры, разодетые гемами, приглаживают ей волосы, охают над крошечным порезом на руке. Элис впервые в жизни нашла «своих». Похоже, на эту ролёвку собирали фотомоделей и манекенщиц по всем агентствам Лондона или даже по всей Англии.
Взобравшись по ступенькам, мы с Нейтом усаживаемся на чисто выметенные места для зрителей. Отсюда видно гораздо лучше. Вдалеке действительно стоит эшафот – шаткая деревянная конструкция с длинной балкой, с которой спускаются девять верёвочных петель. Петли наброшены на шеи девяти приговорённых дефов. Их лица поочерёдно транслируют на огромный телеэкран, возвышающийся позади. На экране можно рассмотреть все недостатки лиц дефов: неправильность черт, седые виски, кривые жёлтые зубы. Но недостатки строения их тел видны и невооружённым глазом. Дефы слишком худые, сутулые, непропорционально широкие в кости. Оглядывая их, я невольно с облегчением вздыхаю: это самые обыкновенные люди.
– Это первые сцены, самое начало! – возбуждённо болтает Нейт. – Господи, ну они постарались! Приговорённые здорово похожи на актёров из фильма.
Он прав. Эти лица знакомы мне до последней морщинки и веснушки. Вот женщина с красными воспалёнными глазами, она постоянно дёргает себя за мочку уха – видимо, этот жест её успокаивает. Вот мужчина с синяками у локтей, он почти не открывает сомкнутых глаз. А вон там – девушка не старше шестнадцати лет, она так упрямо сжимает зубы, что разжать их будет непросто. Я могу подробно описать каждого из приговорённых дефов – я смотрела фильм сорок шесть раз.
Сглотнув комок в горле, я командую:
– Нейт, сосредоточься! Нам нужна помощь!
На огромном экране за помостом появляется лицо президента гемов. Президент Стоунбек. Как ненатурально он выглядит! Кожа туго обтягивает правильные черты лица, словно прикреплённая невидимыми булавками. Глаза похожи на огромные стеклянные шары, пустые, без капли доброты и тепла. Пронзительным голосом, совсем как в фильме, президент обращается к толпе:
