Порошок отправляется в центр круга, и я склоняюсь над ним, чтобы нашептать отрывок приветственной магии, который вроде как наполовину помню. Бриджит улыбается, стараясь не рассмеяться. Я выгляжу так, будто шепчу нежности куче грязи, не совсем то энергичное худу, на которое она рассчитывала.
Когда мне надоедает ворковать тротуару, я высыпаю на кучу порошкообразную серу и перемешиваю всё руками. Достаю зажигалку Мейсона, щёлкаю ею, и со всей силы подбрасываю месиво в воздух. Касаюсь пламенем хвоста облака, и сера занимается, воспламеняя шестиметровый столб пламени.
Огонь гаснет так же быстро, как возник, но к тому времени, как последние тлеющие угольки порошка падают на землю, я уже слышу то, на что надеялся.
Вокруг нас и над нами слышится шелест. Первыми прибывают птицы, рассаживаясь на пустыре возле дома, чирикая, каркая и клюя землю. Из сточных труб и складов выбираются крысы и мыши, за ними следуют насекомые. Землю сплошным волнистым ковром покрывают ползучие твари, а с неба чёрным блестящим кулаком падают летающие насекомые. Последними прибывают коты и собаки, самые умные из скопища животных, поэтому их труднее всего убедить. Они направляются прямо к дому, окружают его, метят доски и забираются на крышу. Птицы и насекомые, наконец-то, улавливают идею и направляются в ту же сторону. Как только они приходят в движение, я хватаю Бриджит за руку, и мы пускаемся бежать. Животные знают, что мы идём. Да, они тупые, но это худу, и это было бы довольно дерьмовое заклинание, если бы в конечном счёте оказалось, что ты передавил всю живность, которую только что вызвал.
Жуки, мыши и крысы расступаются, как Красное море, и мы с Бриджит бежим через поле к дому. К тому времени, как мы добираемся туда, стены и крыша представляют собой сплошную массу перьев, меха и блестящих панцирей. Без шансов, что сигнализация сможет считать и разделить такой объём живности за раз. Когда мы поднимаемся по лестнице, я достаю наац и вырезаю замок. Дверь распахивается сама по себе. Внутри темно. Бриджит достаёт фонарик. Мы проходим сквозь дом на кухню и выходим через отсутствующее крыльцо. У неё дух захватывает, когда она оказывается в просторном ранчо Спрингхилов.
— Как здорово.
— Разве что ты Рональд Рейган.
— Я имею в виду саму идею. Скрытая за трухой красота.
— Конечно. Я тоже именно это имел в виду.
Я нахожу выключатели, пока Бриджит бродит по гостиной, касаясь мебели, а затем направляется к большим окнам с видом на пустыню.
— Мне бы хотелось увидеть пустыню.
— Туда не трудно добраться из Лос-Анджелеса. Может быть, я как-нибудь тебе покажу.
— Может быть.
У стены напротив окон стоит большой столик. Я роюсь во всех ящиках. Я не ищу улики. Я ищу завалявшуюся полпачки «Мальборо Лайтс», которую нахожу в среднем ящике. Делаю глубокую затяжку и влюбляюсь.
— Нарик, — говорит Бриджит.
— У меня нет зависимости. Мне бы просто хотелось иметь возможность впрыскивать их прямо в мозг.
— Мы ведь пришли в дом не для того, чтобы ты мог его обчистить?
— Нет. Я разгадал демона на месте гибели Спрингхила. Просто хочу убедиться, что был прав.
— А почему ты мог оказаться не прав?
— Было многолюдно и шумно. Хороший способ отвлечь внимание, если хочешь, чтобы кто-нибудь чего-нибудь не нашёл.
— С чего бы тебя приглашать и просить что-то осмотреть, если не хотели, чтобы ты докопался до истины?
— Мне самому интересно. Возможно, это был тест, чтобы проверить, насколько хорошо замаскировано место преступления. Возможно, меня подставили, чтобы я оказался козлом отпущения, если это там были не демоны.
— У меня с собой есть инструменты, которые скажут нам, были ли там восставшие.
Мы направляемся в комнату, в которой Еноха Спрингхила сжевали, словно вяленое мясо из человечины. Я наблюдаю за Бриджит, когда включаю свет. Стража слегка прибралась, но магический секс-алтарь Спрингхила всё ещё там, а кровавое пятно на полу — шириной с кровать «королевского» размера. У Бриджит не дрогнул ни один мускул на лице. Её сердце и дыхание сохраняют каменное спокойствие. Она бывала в местах с гораздо большим кавардаком, чем здесь. Это значит, что она говорила правду. Это также означает, что с чем бы мы ни столкнулись, мне не придётся с ней нянчиться.
— Что за демоны причиняют такие повреждения?
— Пожиратели.
Она кивает.
— Это не первый раз, когда перепутали демонов и восставших. Или использовали одно, чтобы скрыть другое.
— Для меня это будет в первый раз, и лучше бы и последний.
Бриджит видит алтарь Спрингхила и направляется прямо к нему.
— Всё это для очень тёмной магии. Делай, что собирался делать. Я хочу посмотреть.
— Это не сложная, но довольно грязная работа. Может, тебе лучше отойти.
Она идёт и становится у двери. Я достаю пластиковый пакет с сухой кожей, которую соскрёб с касабяновой Руки Славы
[268], делаю порез у себя на ладони чёрным клинком и роняю несколько капель крови в пакет. Сжимаю пакет, чтобы кровь впиталась в кожу, выливаю получившуюся массу на ладонь, а затем разбрасываю её по магическому шестиугольнику. Беру с алтаря Спрингхила бутылку виски, набираю полный рот и распрыскиваю на прах Руки Славы. Жду. Спустя несколько секунд от пола начинают подниматься зелёные и чёрные клубы дыма, словно степной пожар в миниатюре.
Я гляжу на Бриджит и пожимаю плечами.
— Зря потратил твоё время. Я был прав. Здесь были демоны.
Бриджит достаёт из кармана стеклянный пузырёк размером с футляр от губной помады. Встряхивает его и говорит: «Выключи свет».
Как только я выключаю свет, она бросает сосуд. Пузырёк разбивается где-то в другом конце комнаты, и что-то начинает светиться. Бледно-голубые пятна тускло светятся на полу, словно брызги крови. Они разбросаны по всему шестиугольнику и тянутся дальше в тёмную комнату.
— Что это?
— Оставленная восставшим эссенция.
— Здесь были и демоны, и Бродячие? Можешь сказать, как давно?
Бриджит опускается на колени рядом со светящимся узором и проводит по нему пальцами.
— Несколько дней. Меньше недели. Это всё, что я могу сказать.
— То же самое и со следами демона.
Я включаю свет.
— Мне бы хотелось знать, кто здесь был первым, а кто пришёл потом.
— А это важно? Теперь у тебя есть доказательство, что ты был прав, — говорит Бриджит.
Я делаю снимок дыма на телефон.
— Но я и ошибался. Демоны, когда их не призывают, исчезают в нематериальном мире, но если здесь были Бродячие, то где они?
