— Нормально. Кто они? И почему просто стоят?
— Сделай глубокий вдох. Чуешь запах? Это Лакуны, Бродячие питбули. И мне кажется, они застыли по той же причине, по которой Джонни сказал, что пойдёт со мной вечером. Из-за вот этого.
Я достаю из кармана Элеонорину пряжку ремня и демонстрирую ей.
— Что это?
— Понятия не имею, но для Бродячих это мёд. Они не могут ею пресытиться и, похоже, она имеет над ними какую-то власть.
— То есть, ты не знал, что они тебя послушаются, когда начал обзывать их?
— После того, как Джонни так быстро согласился, у меня было предчувствие.
— Я почти уверена, что прямо сейчас возненавидела тебя.
— Но не на 100 процентов. С этим ещё я могу жить.
Аллегра идёт к сточной канаве и достаёт ножи Лакун. Убирает в карман тот, что принадлежал мужчине, но придерживает тот, что принадлежал женщине, чёрный ка-бар
[297]. Она указывает остриём на мужчину.
— Что они имели в виду, когда говорили, что не хочешь, чтобы я закончила как Скрипач?
— Это своего рода худу. Титус Ишу — скрипач, и эта груда личинок только что сообщила мне, что он мёртв. Титус разыскивал ребёнка одной леди, и за это его убили. Ещё один попавший под раздачу человек.
— Как они узнали, где мы будем?
— Хороший вопрос. Ты, Тёмный Феникс
[298], как вы узнали, где мы?
Женщина достаёт из кармана что-то размером со спичечный коробок и протягивает мне.
— Что это? — Спрашивает Аллегра.
— Это трекер. Технология Стражи. Должно быть.
Я поднимаю руки вверх.
— Обыщи меня. Посмотрим, есть ли что на мне.
Аллегра становится позади меня и пробегает руками вдоль рук, по бокам и вокруг моих ботинок. Она начинает одну ногу, но останавливается.
— Здесь что-то есть на нижней кромке твоего пальто.
— Дай посмотрю.
Я чувствую рывок, и она протягивает это мне.
Оно размером с мой ноготь большого пальца. Матово-чёрный жук с шестью клешнями. Я проверяю экран спичечного коробка, который дала мне Лакуна. GPS-карта показывает наше точное местоположение. Здорово. Теперь Стража имеет дело с Бродячими. Интересно, они ведут это шоу или просто присосались к чьему-то чужому апокалипсису, воспользовавшись возможностью убрать людей, которые им не нравятся, и обставить всё так, словно в этом виноват кто-то другой?
— Что будем делать с ними? — спрашивает Аллегра.
В нашу сторону движется мусоровоз. Похоже, он собирает технические отходы из магазинов и жилых зданий.
— Идите сюда, — говорю я Бродячим, а затем веду их на стоянку, примыкающую к складу самообслуживания. Там стоит двойной мусорный контейнер для технических отходов, укрытый от улицы низким забором из штакетника.
— Открой рот, — говорю я Лакуне-мужчине.
Он выполняет приказ. Я бросаю трекер ему в глотку.
— Закрой рот, и оба полезайте в контейнер.
Я смотрю на Аллегру.
— Возвращайся на улицу. Дай знать, когда грузовик будет близко.
Она знает, что я просто хочу, чтобы она отошла подальше, и рада подчиниться. Когда она скрывается из виду, я достаю наац, проворачиваю его, чтобы обнажить самый острый край, поднимаю и с силой опускаю вниз, разрубая Лакуну-мужчину от головы до паха, позаботившись о том, чтобы рассечь его позвоночник пополам. Две половинки падают на мусорные мешки. Его кровь уже давно превратилась в тёмную жижу, так что брызг почти не было.
Я проделываю то же самое с женщиной, и когда уже их тела валяются в мусоре, разрубаю пополам в области талии. Меньшие части легче спрятать и сложнее опознать, если какой-нибудь горожанин окажется рядом. Шипы на нааце прекрасно подходят для того, чтобы цеплять мусорные мешки. Я утрамбовываю потрошёных Лакун в мусорный контейнер и маскирую сверху мусором.
На всякий случай, если они не сдохли, я наклоняюсь над мусорным контейнером и говорю: «Если вас не спрессуют и отвезут на мусорный полигон, то вы должны оставаться там, где вас вывалят. Вы не должны никого кусать или царапать. Просто лежите там и ждите, когда вороны обглодают ваши кости».
Мы с Аллегрой переходим улицу и подходим к агентству по продаже недвижимости. Проверяем телефоны. Оглядываемся. Проверяем наручные часы, которых никто из нас не носит. В общем, старательно делаем вид, будто кого-то ждём.
Грузовик с грохотом останавливается через дорогу. Двое скучающих загорелых мужчин спрыгивают сзади и подкатывают мусорный контейнер так, чтобы гидравлический подъёмник грузовика смог его опрокинуть. Когда он оказывается на высоте шести метров, мусор соскальзывает в большой уплотнитель. Мне кажется, я увидел, как мелькнула нога Лакуны-женщины, но, похоже, больше никто не заметил. Один из мужчин нажал кнопку, активировавшую уплотнитель. Тот выполняет свой цикл, останавливается и возвращается в исходное положение. Водитель заводит двигатель, и грузовик движется к следующему месту погрузки.
Меня тошнит от обычных людей, которые не видят, из чего сделан свет. Мне всё равно, что они подумают или отчего у них могут быть плохие сны. Я беру Аллегру за руку и втягиваю в тень в дверном проёме агентства по продаже недвижимости. Агент внутри видит, как мы приближаемся и открывает дверь как раз в тот момент, когда мы исчезаем.
После того, как забросил Аллегру обратно домой, я несколько часов бродил по улицам. Я не могу вернуться в «Макс Оверлоуд». Касабянов страх будет сочиться сквозь дверь и вызывать у меня головную боль. Очень плохо. Я бы хотел его видеть. Я определённо вижу за пределами обычного спектра. Возможно, я могу видеть в темноте. Улицы сделаны из света. Люди — это самое интересное для наблюдения. Их сияние разное. Их свет исходит не от частиц физической оболочки, а от серебристых шаров плазмы внутри каждого из них. Думаю, это их души. Мне бы хотелось посмотреть, не прыгает ли у Касабяна в глазах один из этих шаров. Пока иду, я тщательно избегаю зеркал и витрин. Я не желаю видеть своё отражение и то, что там может быть, а может и не быть.
Я дохожу до Уилшира и иду по нему до Сансета, где он огибает холмы, ведущие к каньонам и цитаделям старых супер-богатеев.
Я набираю на сотовом номер Люцифера. После нескольких гудков включается голосовая почта.
— Стража использует Бродячих. Двое из них едва не добрались до меня. Оставайся внутри и никого не впускай. Если тебе придётся кого-то впустить, убедись, что это тот, кого ты знаешь на сто процентов. Я загляну позже.
