Я иду туда, где он лежит, и забираю винтовку. Ощупываю его и достаю из-за пояса .45. Затем оставляю его на полу истекать кровью.
— Кстати, с Бриджит всё в порядке. Она получила то, что ей было нужно. Или ты даже не заметил и не переживал, что она пропала?
Ричи ничего не отвечает, да я и не жду от него ответа. Он лежит на спине, открывая и закрывая рот, сплёвывая кровь и ловя воздух ртом, словно рыба.
Я вытаскиваю из руки осколок монитора и бросаю так, что он отскакивает от его лба, прежде чем разбиться о стену.
Я хватаю Люцифера за ногу и выволакиваю из сигаретного пепла и крови, а затем вытаскиваю серебряный кинжал из его рёбер. Внезапно раздаётся звук всасываемого воздуха, и он начинает тяжело дышать и кашлять, словно вытаскивание ножа запустило его лёгкие. Когда он кажется достаточно пришедшим в себя, чтобы сесть, я помогаю ему забраться в офисное кресло. Он берёт атаме с того места, где я положил его на консоль управления.
— Спасибо, — говорит он. — А то уже становилось не по себе.
Он аккуратно кладёт нож обратно на консоль.
— Что это было? Он ждал, когда Аэлита придёт и прикончит тебя?
— Да. Но она так и не появилась.
— Как, чёрт возьми, ты позволил этому мудаку сделать это с тобой?
— Мы мило болтали в «Шато» о фильме, и он застал меня врасплох. Это моя вина, что я принял его страх за покладистость. Аэлита дала Ричи этот атаме. Это не совсем обычный нож. Он из личного арсенала Михаила. Она могла бы убить меня им. По-настоящему убить. Не просто это тело. Но она пропустила встречу, и бедолага Ричи постепенно всё больше и больше впадал в панику.
— Ричи не кажется мне типом, способным помогать ангелу по доброте душевной.
— Аэлита обещала ему обратно его душу, если он выведет меня из строя.
Я киваю, поднимаю с пола один из окурков Ричи, нюхаю и снова бросаю. Он пахнет горячей смолой и раком. Слабое эхо нужд Старка.
Люцифер наклоняет голову и искоса смотрит на меня.
— Что это с тобой? Джеймс, ты разговариваешь по-другому.
— Джеймса здесь нет. Теперь здесь только я.
Люцифер закатывает глаза.
— А я всё гадал, когда это случится. Нефилимы такие нестабильные. Теперь пришло время тебе сделать небольшую психотическую
[322] перемену и вообразить, что ты настоящий ангел. Как мило. Печально, но мило.
Я присаживаюсь на консоль рядом с Люцифером.
— Ты знал о Гействальдах. А может быть даже, что Аэлита воспользуется хаосом, чтобы что-нибудь извлечь, не так ли?
Люцифер кивает.
— Ты никогда не собирался снять «Несущего свет». Этот фильм был просто предлогом ошиваться здесь и понаблюдать, что из этого выйдет. Скажи мне, что ты не знал, что это будет дерьмовая буря Бродячих.
Он лезет в карман, достаёт пачку «Проклятий», находит не сломанную и закуривает.
— Ты меня допрашиваешь? Помни, с кем разговариваешь.
— С полудохлым стариканом, прячущим свои сочащиеся раны и окровавленные повязки под тёмными рубашками.
— Не правда ли, забавно играть в ангела? Чувствуешь себя могущественным. Всесильным. Не дай этому засесть у тебя в голове. Даже если старкова часть тебя исчезла, это не делает тебя ангелом. В лучшем случае, наполовину. Ты инновационная игрушка, вроде говорящей куклы или морских обезьянок
[323].
Я беру атаме и сую обратно между рёбер Люциферу. Он сгибается пополам и падает на пол. Я оставляю его там и иду к оружейному шкафчику Ричи, чтобы поискать патроны. Нахожу нужные на верхней полке и перезаряжаю Смит и Вессон. Беру эту и ещё одну коробку патронов и кладу в карман.
— Ты всё знал об этом. Ты знал о Коралин и Аки, и о том, как они собираются убить город.
— А что, если и знал? — говорит он с пола.
— Почему? Ты владеешь половиной этого места. Почему ты позволил этому случиться?
Люцифер пытается сесть. Смотреть, как он барахтается, начинает раздражать, так что я вытаскиваю нож. Он глубоко дышит, опираясь локтем о пол.
— Помнишь, как я пришёл к тебе в комнату после того, как ты остановил жертвоприношение ангелов в Авиле? Я пошутил, что ты мой научный проект.
— Да.
— Ты всё ещё им являешься.
— Ты отправил Спенсера Чёрча в бар тем вечером.
— Мне пришлось. Ты так много пропустил в своей пьяной жалости к себе за эти последние месяцы. Ты не замечал, как исчезают люди и не ощущал присутствия големов в эфире. Я послал Спенсера, чтобы слегка подтолкнуть тебя в правильном направлении.
— Почему я? Почему я твой чёртов проект?
Он затягивается «Проклятием» и кашляет. Дым струится из раны в боку.
— Разве ты не был в молодости бойскаутом? Я помогаю тебе заработать очень особенный значок отличия.
— Поясни.
Люцифер качает головой и смеётся.
— Опять этот тон. Ты начинаешь говорить, как Аэлита. Мне не нравится, что ты нависаешь надо мной. Помоги мне сесть в кресло.
— Думаю, ты неплохо смотришься и там, где находишься.
— Ну ладно, развлекайся. Однако, должен заметить, если ты не поможешь мне, Мейсон победит, а ты умрёшь. И если тебе кажется, что сегодня ночью творится ад на Земле, деточка, ты ещё ничего не видел.
Я прячу пистолет в кобуру, беру его за плечи и усаживаю в кресло. Не могу сказать, стал ли он меньше, чем я помню, или это я становлюсь сильнее. Возможно, и то, и другое. Люциферу приходится опираться на руку, чтобы не завалиться. Он кладёт «Проклятие» на консоль и позволяет ей прожечь пластиковое покрытие.
— Я уже не тот ангел, каким был раньше. Там в отеле я не просто так открыл тебе свой грязный маленький секрет. Правда заключается в том, что мои раны становятся хуже, а не лучше.
— И ты не хочешь, чтобы Мейсон или твои генералы увидели, как ты слабеешь. Я это понимаю.
— Когда Отец сверг нас с Небес, всё, что он дал нам — дырку в земле. Я по своей доброй воле построил ад, так же, как он создал рай. Но теперь я разваливаюсь на части.
— Как и ад.
— Король — это страна. Страна — это король. Умирающий король — это смерть страны. Старая история.
