– Ничего, ничего! – крикнули сзади. – Ползи, ползи!
Она поползла…
Другими словами, пожалуй, нельзя было назвать это передвижение мешка сначала по пристани, а затем по мосткам на борт галеры. Никарета считала шаги:
– Один, два… десять… сто… Две сотни… пять…
Можно было досчитать до тысячи, Никарета умела и читать, и считать – этому, как и многому другому, ее научил Харизий, – но она понимала, что не успеет дойти до тысячи, потому что вот-вот спина сломается и тогда ей настанет конец… и только мысль о Яннисе удерживала ее от того, чтобы сбросить невыносимый груз. Ради того, чтобы быть с Яннисом, она подняла бы и два, а то и три таких груза!
«Не зря умные люди уверяют, что все на свете когда-нибудь кончается! – вспомнила Никарета слова госпожи, прозвучавшие вслед девушке, устремившейся в Пирей
[5], где, по словам хозяйки, Никарету нетерпеливо ждал Яннис. – Наконец-то закончатся и мои мучения с тобой, грязная рыжая тварь!»
Зенэйс, как всегда, оказалась права. Все на свете когда-нибудь кончается! Кончился и этот кошмарный путь на галеру.
– Сюда, сюда сваливай мешок! – внезапно приказал кто-то.
Никарета, впрочем, не поняла, что эти слова обращены к ней, и продолжала слабо шевелить ногами, все еще пытаясь куда-то идти, однако когда прозвучало:
– Говорят тебе, сюда, рыжее чучело! Сюда сваливай мешок! – она спохватилась.
«Рыжая тварь», «рыжая дура» или «рыжее чучело» – только так звала ее Зенэйс. Значит, приказ сваливать мешок тоже обращен к Никарете.
Девушка неловко освободилась от груза, но некоторое время стояла, по-прежнему согнувшись крючком, пытаясь унять мучительную боль в спине и дрожь в ногах. Но вот она кое-как разогнулась – и тихо вскрикнула от счастья, потому что прямо перед ней оказался Яннис! И он смотрел на нее – смотрел со странным выражением, которое очень напоминало несказанное изумление.
Что же его удивило? Он ведь ждал Никарету, Зенэйс уверяла, что он считает мгновения, оставшиеся до их встречи! Вот сейчас он кинется к своей любимой и стиснет ее в объятиях!
– А это что еще такое? – озадаченно проговорил Яннис. – С каких пор девки пошли в грузчики?! А ведь это в самом деле девка! Нет, вы только поглядите! Девка! Сиськи наружу!
Никарета опустила глаза и обнаружила, что хитон, который она обмотала вокруг своего тела, уже сполз до пояса, так что ее груди обнажились и торчат с самым вызывающим видом.
– Да не только сиськи! У нее и промеж ног все как у девки! – хохотнул чернобородый мужчина, стоявший рядом с Яннисом, и бесстыдно задрал подол Никареты. – Ты погляди, она и снизу такая же рыженькая, как сверху! Рыженькая, мохнатенькая…
– Яннис… – слабым от счастья голосом выдохнула Никарета, шлепнув чернобородого по руке, которая чересчур осмелела, и одернув подол. – Я искала тебя! Наконец-то мы вместе! Теперь я буду всегда принадлежать тебе!
– А зачем? – озадачился Яннис.
– Потому что я люблю тебя! – радостно сообщила Никарета. – Я люблю тебя и хочу быть твоей женой.
– Превеликие олимпийцы, создатели наши и покровители! – захохотал чернобородый. – Что же это будет, если все девки, которых мимоходом отымел наш Яннис, захотят пойти за него замуж?! Ему придется разорваться на столько частей, сколько пальцев у пятерых мужчин на руках и на ногах, а то и больше!
– Да я ее вообще впервые вижу, – буркнул Яннис. – И могу поклясться Посейдоном и всей его дельфиньей свитой, что не прикасался к ней. Терпеть не могу рыжих, они хитрые, лживые и коварные. Проваливай отсюда, слышишь, ты?
– Яннис… – простонала Никарета, пораженная его откровенной злостью. – Не гони меня! Я должна быть с тобой, иначе умру! Понимаешь? Без тебя нет мне жизни!
– Проваливай, я сказал! – рявкнул Яннис. – Ты мешаешь погрузке. Если я пропущу хоть один мешок, хоть одну корзину, капетаниос
[6] голову мне оторвет. Пошла отсюда, не то выкину тебя за борт!
– Яннис, да чем девочка тебе помешала? – примирительно улыбнулся чернобородый. – Сам не хочешь ее – оставь товарищам. Ты-то небось все время, что мы стояли в Пирее, перебирался со шлюхи на шлюху, а я безвылазно у лекарей сидел, излечивая язвы на своем перетрудившемся дружке. Теперь мне страсть как охота его снова в дело пустить, да беда – наша галера вот-вот должна отчалить, некогда к девкам сбегать. Я уж думал, придется руками себя обслужить, а тут – глянь, какая милашка притащилась! Все наши тебе только спасибо скажут, если ты отдашь ее нам. Хорошо нашему капетаниосу – для него любая задняя дырка годна, а мне вот с мужчиной блудничать тошно, мне только женское лоно по нраву. А теперь будет с кем поразвлечься!
– Да бери ее себе и делай с ней что хочешь! – пожал плечами Яннис и замахал очередному грузчику: – Эту корзину спусти в трюм да поставь осторожно, чтобы не рассыпалось ничего! Эх, ну что за бестолковый народ, ничего не соображает! Придется самому спуститься. А ты, Колот, смотри, если капетаниос поднимет крик, увидев эту девку, сам с ним разговаривать будешь, мое дело тут – сторона.
– Сейчас главное – спрятать ее где-нибудь, – обрадовался Колот, – а уж в открытом море он никого за борт не выбросит!
– Я же сказал – делай что хочешь, – отмахнулся Яннис, – у меня есть заботы поважней.
И он ушел, даже не взглянув на Никарету, которая стояла ни жива, ни мертва, не в силах осмыслить, что Яннис – ее возлюбленный Яннис! – мог ее отвергнуть.
Она издала короткое рыдание и кинулась было за ним, чтобы вцепиться в него и снова повторять, как сильно любит его, однако Колот поймал ее за руку и притянул к себе.
– Ох, до чего ж ты хороша! – пробормотал он, жадно ощупывая грудь Никареты и снова задрав ее хитон. – Эти рыженькие завитушки на твоем передке просто с ума сводят. Знала бы ты, как охота прямо сейчас тебя распробовать… Да надо за погрузкой следить. А может, успеем, а? Дело-то недолгое, уж больно я наскучался по женскому телу!
Колот стиснул запястья Никареты своей ручищей и перегнулся через борт:
– Эй, там, на берегу! Погодите, не несите пока больше ничего! Тут мы… должны кое-что уладить! Как следует груз разложить надобно! Я дам знать, когда снова мешки тащить!
– Разложи этот груз как следует, Колот! – послышался смех с берега: носильщики – народ догадливый! – А не управишься сам – только кликни, мы мигом поможем!
– Молчите, дураки! – погрозил кулаком Колот. – Не шумите, а то еще услышит капетаниос! Однако и в самом деле следует поспешить!
Он одним рывком затащил Никарету за груду аккуратно сложенных мешков и опрокинул на палубу. Задрал свой хитон и обнажил орудие, при взгляде на которое Никарету едва не стошнило.
За свою не слишком долгую жизнь она уже успела узнать мужчин – кто-то брал ее силой, кому-то она отдавалась с охотой, – однако ни у кого из них не было такого уродливого, мозолистого пеоса
[7], покрытого рубцами от едва заживших язв!
