В своей книге «Бог как иллюзия» Ричард Докинз выдвигает моё старое утверждение о том, что Эйнштейн был атеистом. Поступая так, Докинз игнорирует вышеупомянутое категоричное заявление Эйнштейна о том, что он не является ни атеистом, ни пантеистом. Всё это приводит к некоторому замешательству, поскольку Докинз время от времени цитирует Джеммера, но не принимает во внимание многочисленные утверждения Джеммера и Эйнштейна, которые являются разрушительными для занимаемой им позиции. Джеммер, например, отмечает, что «Эйнштейн всегда протестовал против того, чтобы его относили к атеистам. В беседе с принцем Хубертусом цу Лёвенштейном, к примеру, он заявил: „Что меня действительно раздражает, так это то, что они [люди, которые утверждают, что Бога нет] цитируют меня для поддержки своих убеждений.“ Эйнштейн отвергал атеизм, поскольку он никогда не рассматривал своё отрицание персонифицированного Бога в качестве отрицания Бога как такового».[9]
Конечно, Эйнштейн не верил в персонифицированного Бога. Но он сказал:
«Должна ли вера в персонифицированного Бога быть оспоренной – это уже другой вопрос. Фрейд одобрил эту идею в своей последней публикации. Сам я никогда не рассматривал данный вопрос. Что касается подобной веры, то она мне кажется более предпочтительной, чем полное отсутствие всякого трансцендентного взгляда на жизнь, и я сомневаюсь, сможет ли кто-либо когда-нибудь предоставить для большинства людей более совершенное средство для удовлетворения их метафизических потребностей».[10]
«Подводя итог, – пишет в заключение Джеммер, – Эйнштейн, подобно Маймониду и Спинозе, категорически отрицает всякий антропоморфизм в религиозной мысли». Но в отличие от Спинозы, который в отождествлении Бога с природой видел лишь логический результат отрицания персонифицированного Бога, Эйнштейн утверждал, что Бог проявляет себя «в законах Вселенной в качестве духа, который безмерно превосходит человека и пред лицом которого мы с нашими скромными возможностями должны смириться». Эйнштейн был согласен со Спинозой в том, что тот, кто знает законы природы, знает Бога, но не потому что природа – это Бог, а потому что научные поиски в наблюдаемой природе приводят к вере в Бога.[11]
«ВЫСШИЙ РАЗУМ» ЭЙНШТЕЙНА
Эйнштейн определённо верил в сверхъестественный источник разумно устроенного мира и называл его по-разному: «высший разум», «безгранично великий дух», «высшая мыслящая сила» и «таинственная сила, которая перемещает созвездия». Это становится очевидным на примере некоторых его высказываний:
«Однако я не могу подобрать лучшего эпитета, чем „религиозная“, для этой веры в рациональную природу реальности, по крайней мере той ее части, которая доступна человеческому разуму. Там, где отсутствует такая вера, наука вырождается в бесплодную эмпирию. Какого черта мне беспокоиться, что попы наживают капитал, злоупотребляя этой верой? От этого никуда не деться».[12]
«Каждый, кто достигал действительно значительного прогресса в этой сфере [в науке], был движим глубоким почтением перед воплощённой в реальность рациональностью... перед величием разума, ставшего явью».[13]
«Бесспорным является тот факт, что убеждение в разумности и продуманности мира, которое лежит в основе всех научных работ высшего уровня, имеет схожесть с религиозным чувством... Эта твёрдая и тесно связанная с неким глубоким чувством убеждённость в существовании высшего разума, который открывает себя через мировой опыт, представляет из себя мою идею Бога».[14]
«Каждый, кто с головой погружался в науку, убеждался в том, что законы природы подтверждают существование духа, который безмерно превосходит человека и пред лицом которого мы с нашими скромными возможностями должны смириться».[15]
«Моя чрезмерная религиозность состоит в смирённом восхищении перед безгранично великим духом, открывающим себя в простых деталях, которые нам удаётся обнаружить при помощи нашего слабого и ничтожного разума. Это глубокое эмоциональное убеждение в существовании высшей мыслящей силы, которая раскрывает себя в непостижимой Вселенной, и формирует мою идею Бога».[16]
КВАНТОВЫЙ СКАЧОК НАВСТРЕЧУ БОГУ
Эйнштейн, автор теории относительности, был не единственным великим учёным, который увидел связь между законами природы и Разумом Бога. Основоположники квантовой физики, другого великого научного открытия нового времени, Макс Планк, Вернер Гейзенберг, Эрвин Шрёдингер и Поль Дирак делали похожие заявления,[17] и я приведу некоторые из них чуть ниже.
Вернер Гейзенберг, известный благодаря своей матричной механике и принципу неопределённости Гейзенберга, сказал: «В ходе моей жизни я неоднократно был вынужден задуматься о взаимосвязи этих двух сфер мысли [науки и религии], ибо я никогда не смел сомневаться в реальности того, на что они указывают».[18] В другой раз он заявил:
«Вольфганг [Паули] совершенно неожиданно спросил у меня: «Верите ли вы в персонифицированного Бога?»... «Можно перефразировать ваш вопрос? – спросил я. – Сам бы я предпочел следующую формулировку: способны ли вы или кто-либо другой постичь центральный порядок
[55] вещей или событий, в существовании которых, похоже, не приходится сомневаться, настолько глубоко,насколько вы способны постичь душу другого человека. Я умышленно использую слово «душа», чтобы вы меня правильно поняли. Если вы поставите свой вопрос подобным образом, то я отвечу «да»... Если когда-нибудь исчезнет магнитная сила, направляющая этот своеобразный компас (а что ещё могло стать источником этой силы помимо центрального порядка?), то с человечеством могут случиться ужасные вещи, еще более страшные, чем концентрационные лагеря и атомные бомбы».[19]
Другой квантовый пионер Эрвин Шрёдингер, разработавший волновую механику, заявил:
«Научная картина окружающего меня мира является весьма неполной. Она даёт мне много фактической информации и приводит весь наш жизненный опыт к хорошо согласованному порядку, однако она хранит тягостное молчание в отношении всего того, что действительно близко нашему сердцу, что действительно имеет для нас значение. Она не может ничего сказать миру о восприятии красного и синего цвета, о горьком и сладком, о чувстве радости и чувстве печали. Она ничего не знает о красоте и уродстве, добре и зле, Боге и вечности. Наука иногда пробует ответить на эти вопросы, но очень часто эти ответы настолько слабенькие, что мы не можем воспринимать их всерьёз.
Наука хранит молчание также тогда, когда возникает проблема великого Единства, часть которого все мы так или иначе составляем и которому мы принадлежим. Его самое распространенное название в наше время – это Бог, с большой буквы «Б». Очень часто науку клеймят, называя её атеистической. После всего того, что мы сказали, это не удивительно. Если научная картина мира не вмещает в себя красоту, радость, печаль, если личность вырезана из неё по общему согласию, как она может вмещать самую возвышенную идею, которая являет себя человеческому разуму?»[20]
