Мы можем проследить путь, по которому в иудаизме проходит возникновение веры в воскресение. Воскресение представляет из себя двухэтапный процесс: сразу после вашей смерти вы мгновенно оказываетесь в зоне ожидания или в неком состоянии ожидания; а затем в вашем распоряжении эта совершенно новая жизнь под названием воскресение. Мне доставило большое удовольствие рисовать в моей книге карту еврейских убеждений насчёт жизни после смерти, которая находилась на более крупной карте, охватывающей древние убеждения относительно жизни после смерти в целом. При этом внутри самого иудаизма существуют дополнительные разновидности этих убеждений. Фарисеи верили в воскресение, и это, по-видимому, было преобладающим убеждением в палестинском иудаизме времён Иисуса. Саддукеи не верили в жизнь после смерти в целом и, естественно, не верили в воскресение. При этом люди, подобные Филону и, возможно, ессеям (хотя это и спорный вопрос), верили в одноэтапное бестелесное бессмертие, что означает, что после смерти вы вместо того, чтобы переживать последующее воскресение, переходите в то измерение, в которое переходите, и остаётесь в нём.
Всё это вызывает большой интерес, поскольку во всех сообществах, которые изучались на предмет такой веры, убеждения относительно жизни после смерти весьма консервативны. Оказавшись перед лицом смети, люди склонны придерживаться убеждений и обычаев, которые им знакомы, возвращаться в то место, откуда они пришли, и обращаться к тому, как в их семье, в их местности и согласно их традициям совершались погребальные обряды. Таким образом, действительно поразительным является то, что все из известных нам ранних христиан вплоть до конца второго столетия, когда гностики начали использовать слово воскресение в совершенно ином смысле (однако это мы оставим без внимания), на протяжении четырёх-пяти поколений верили в будущее телесное воскресение, и это при том, что большинство из них были выходцами из языческого мира, где такая вера считалась явным и полнейшим абсурдом.
Современный миф, распространяющийся в настоящий момент, утверждает, что только мы являемся теми, у кого в распоряжении имеется современная наука, возникшая после эпохи Просвещения, и теми, кто обнаружил, что мёртвые люди не воскресают. Люди того времени, как бы их ни было жаль, были непросвещены, поэтому они верили во все эти безумные чудеса. Но это просто-напросто не так. Скорее это похоже на один из случаев, замечательно описанных К.С. Льюисом. Он говорит о концепции непорочного зачатия Иисуса и утверждает, что причина, почему Иосиф был обеспокоен беременностью Марии, крылась не в том, что он не знал, откуда этот ребёнок, а в том, что он это знал. То же самое касается и воскресения Христа. Люди в античном мире испытывали недоверие, когда сталкивались с христианским утверждением, поскольку они превосходно знали о том, что когда люди умирают, они остаются мёртвыми.
А затем мы обнаруживаем (и это приводит меня в невероятный восторг), что можно проследить некоторые изменения в традиционном еврейском взгляде на воскресение в период раннего христианства. Во-первых, вместо разговоров о воскресении, которое является чем-то, что должно было случиться с Божьим народом в самом конце, ранние христиане говорили, что оно уже предварительно произошло с одной личностью. Теперь подумаем о том, что ни один еврей первого века, насколько нам известно, не верил, что будет одна личность, которая воскреснет раньше всех остальных. Так что это было весьма радикальным нововведением, однако они в него поверили.
Во-вторых, они верили, что воскресение будет включать в себя трансформацию физического тела. Похоже, те евреи, которые верили в воскресение, выбрали для себя одно из двух направлений. Одни утверждали, что воскресенье заново создаст физическое тело, которое будет точно таким, как это, а другие говорили, что появится светящееся тело, которое будет сиять подобно звезде. Ранние христиане не упоминали ни о чём из этого. Они говорили о новом виде телесности (это очень легко заметить в словах Павла и не только) – новом типе воплощённости, которая определённо является телесной в смысле своего пребывания в трёхмерном и материальном состоянии, но которая, судя по всему, изменилась таким образом, что перестала быть восприимчивой к боли, страданиям или смерти. И это является чем-то совершенно новым. Такая картина воскресения не свойственна иудаизму.
В-третьих, они, разумеется, поверили, что из мёртвых воскрес именно Мессия, а в это во времена Второго Храма не верил ни один еврей, поскольку, согласно иудаизму времён Второго Храма, Мессия вообще не должен был быть убит. Таким образом, это также было чем-то совершенно новым.
В-четвёртых, они применяли к концепции «воскресения» совершенно новые подходы. В иудаизме эта концепция использовалась в качестве метафоры, обозначающей «возвращение из изгнания», о котором говорится в 37 главе книги Иезекииля. Но в раннем христианстве (и я имею в виду очень раннее христианство, например, времён Павла) мы обнаруживаем, что данную концепцию связывали с крещением, святостью и некоторыми другими аспектами христианской жизни, что не имело отношения к иудаизму и использованию в нём идеи «воскресения». Всё это вновь представляет из себя довольно радикальное нововведение – явное изменение по сравнению с тем понятием воскресения, которое соответствует еврейской точке зрения.
В-пятых, мы видим, что для ранних христиан «воскресение» выступает в роли чего-то, чему фактически Божий народ способствует в настоящем времени. Христиане призваны сотрудничать с Богом, чтобы осуществить то, что началось во время Пасхи, и, таким образом, приблизить появление нового мира, который Бог сотворит в конечном счёте. Это также является чем-то абсолютно новым, хотя и может быть объяснено неким изменением внутри иудаизма.
В-шестых, мы видим, что «воскресение» в раннем христианстве, вместо того чтобы быть лишь одной из множества различных доктрин (важной, но не настолько) и занимать то положение, которое оно занимает в иудаизме, стало центром всего. Уберите его, скажем, из посланий Павла, или из Откровения и Первого послания Петра, или из работ выдающихся отцов церкви второго столетия – и вы разрушите всю систему их взглядов. Мы вынуждены сделать вывод о том, что нечто должно было случиться, чтобы доктрина о «воскресении» покинула задворки и переместилась в центр, на первый план.
И наконец, в-седьмых, мы видим, что в раннем христианстве фактически нет многообразия мнений относительно того, что происходит после смерти. В иудаизме было несколько различных точек зрения на этот счёт, и в языческом мире их было великое множество, но в раннем христианстве была только одна: происходит воскресение как таковое. Это является по-настоящему поразительным, учитывая, насколько консервативным является большинство людей в своих взглядах на жизнь после смерти. Выглядит так, как будто у ранних христиан были серьёзные основания для того, чтобы пересмотреть даже такой наиболее личный и важный вопрос веры. И когда мы смотрим на многообразие в раннем христианстве, мы видим, что мнение ранних христиан расходилось по многим вопросам, однако они были весьма единодушны не только в своих взглядах на воскресение как на предмет своей веры, но так же и на то, как происходит воскресение и по каким принципам оно работает. Всё это во всех деталях рассмотрено в моей книге.
