Мама помолчала.
– Повторяю, я не хочу запрещать тебе общаться с этой девочкой. Я просто хочу, чтобы ты была осмотрительна. Не позволяй ей оказывать влияние на твой выбор.
Эмми смахнула со щеки слезу. Как ей защитить Лолу от мамы?
– Что-нибудь ещё?
– У тебя есть какие-нибудь планы на день рождения? – тихо спросила мама.
– Нет, – раздражённо ответила Эмми.
– Хорошо. Я люблю тебя, Эмми.
Эмми вытерла слёзы.
– Пока.
– Пока, милая. С днём рождения. – И мама повесила трубку.
Эмми была так рассержена, что никак не могла перестать плакать. Она не знала, что злит её больше: то, что мама хотела запретить ей дружить с Лолой, или то, что она больше верила Люси, чем ей.
Одеяла на соседней кровати зашевелились, и из-под них показалась Натали. Синяк у неё на лбу почти пропал, и теперь она двигалась намного свободнее.
– Это твоя мама?
Эмми кивнула.
Натали встала и пересела на кровать Эмми.
– Она считает Лолу хулиганкой?
– Её кузина наговорила маме разной чепухи, и теперь она не хочет, чтобы я общалась с Лолой. Но я не могу так поступить.
Натали положила руку Эмми на плечо.
– Лола большая девочка, она может о себе позаботиться.
Эмми не могла рассказать Натали, почему так сильно переживает. Да, Лола могла справиться с хулиганом. Но она не могла в одиночку справиться с целым тайным обществом.
В тот день Эмми получила множество поздравлений с днём рождения. Кэйдел и Джек ужасно фальшиво спели «С днём рождения тебя!», а Джайя накинула ей на плечи красивый серо-зелёный шарф, потому что, по её словам, день рождения должен быть «модным». Кажется, все особенно старались, понимая, что Эмми грустно, потому что рядом нет лучшей подруги. Сначала всеобщее внимание было ей приятно, но к уроку истории Эмми почувствовала себя ещё хуже, чем раньше.
Все эти поздравления напомнили ей, что она окружена близкими людьми, в то время как Лола совсем одна, и только в конце дня вернётся домой к папе.
Эмми стояла у дверей класса, когда заметила, как по коридору идёт Сэм. Её сердце замерло. В последнее время они мало разговаривали.
– Привет, – сказала она.
– Привет.
– Как дела?
– Нормально.
Эмми сглотнула. Она знала, что Сэм не должен слишком много общаться с ней, особенно пока пытается сблизиться с Бринном, и всё же… Пытается ли он по-прежнему сблизиться с Бринном? Она посмотрела в его большие карие глаза, и внезапно ей очень захотелось это узнать. Эмми должна была узнать, притворяется ли он отчуждённым или что-то произошло на самом деле. Может быть, им удастся найти место, чтобы поговорить позже, когда рядом не будет других людей. Только они одни.
Эмми принялась загибать пальцы. Мимо них на уроки спешили другие ученики. Она продолжала улыбаться и кивать головой, как будто ей совсем не было неловко, и это только усугубляло ситуацию. Эмми попыталась сделать глубокий вдох, но её лёгкие как будто сжались. Она всего лишь хотела попросить друга о встрече. Это было совершенно нормальное желание. Она ведь не просила его пойти с ней на свидание. Это было бы неслыханно. Ведь так?
Эмми огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
– Я хотела спросить…
– С Бринном ничего нового, – быстро ответил Сэм. – И с Ларраби.
Эмми моргнула.
– Если ты об этом, – добавил Сэм.
– Вообще-то нет.
– Ясно.
Они оба уставились в пол. И что дальше? Если Эмми попросит его поговорить с ней наедине, он решит, что речь пойдёт о Бринне. Вероятно, Сэм считает, что она думает только об этом. Ей надо что-то сказать, чтобы убедить его, что ей действительно не всё равно. И это не должно звучать так, словно он ей нравится.
Эмми улыбнулась и снова кивнула.
Скажи что-нибудь.
Что-нибудь удивительное, смешное и необычное, чтобы он рассмеялся, а не продолжал рассматривать свои ботинки.
Скажи же что-нибудь!
Но что, если она скажет что-то не то? Что, если слова сделают ещё хуже, чем улыбки и кивание головой?
– Так о чём ты собиралась спросить? – наконец сказал Сэм.
– Э-э-э… я просто… – У Эмми было такое чувство, будто в голове у неё стёрли все мысли, как со школьной доски. Все слова, которые она когда-то учила, исчезли. И теперь она думала лишь о том, как ей хочется провалиться на месте. – Кажется, я забыла, – наконец пробормотала она.
– Ладно.
Эмми показалось, что Сэм выглядел разочарованным. Ей хотелось верить, что он был разочарован.
Наконец Сэм вошёл в класс, и Эмми прислонилась к стене. Это был её худший день рождения. Эмми проскользнула в класс в самый последний момент, чтобы больше не пришлось ни с кем разговаривать.
– Добрый день всем! – поприветствовал Барлоу с платформы в самом низу круглой аудитории. – Надеюсь, вы все уже ознакомились с событиями первой гражданской войны в Англии. Мы остановились на том, что армия короля Карла I была разбита, а сам он довольно уютно проводил время в заключении в замке на острове Уайт. Он сделал вид, будто хочет начать переговоры с армией парламента, которая нанесла поражение его войскам, и большинство членов парламента поверили, что смогут прийти к соглашению, в результате чего парламент и монархия разделят между собой власть. К сожалению, как и многие британские монархи до него, Карл I предпочитал переговорам интриги. Он предал парламент. Король втайне уговорил шотландцев напасть на парламентскую армию.
Натали подняла руку.
– Но зачем Шотландия это сделала? Я думала, они не любили короля.
– Он пообещал Шотландии большую свободу и независимость. Однако, скорее всего, король бы предал и шотландцев. Он уже доказал, что способен под влиянием момента предать своих союзников, так что почему бы не сделать этого с Шотландией?
– Но почему другие люди после этого доверяли ему? – спросила Натали.
Барлоу улыбнулся.
– Ты должна понять, что предательства были частью политической жизни с самых первых дней зарождения политики. Брут предал Цезаря в период Золотого века Римской империи. Генрих II предал Томаса Бекета
[6] в двенадцатом веке, и этот список можно продолжать. Иногда жадность и жажда власти становятся сильнее дружбы. И тогда предательство неизбежно.
