Лола толкнула Эмми в бок.
– Это новый руководитель службы безопасности, – тихо сказала она.
Эмми проследила за её взглядом. За учительским столом сидела женщина в безупречно сшитом костюме.
– Ты что-нибудь о ней знаешь?
– Я пару раз с ней разговаривала, – ответила Лола. – Она показалась мне вполне нормальной. В армии она была полковником. Кажется, она обучала людей боевым искусствам.
Эмми бросила взгляд на Сэма, а потом пододвинулась поближе к Лоле, чтобы он не услышал.
– Она ведь не может быть частью сама знаешь чего, да? Они ведь принимают только мужчин.
– Мне кажется, она должна что-то знать. Тут ведь везде камеры. Она должна была заметить, как люди исчезают за потайными дверями.
Желудок Эмми сжался. Об этом она не подумала. Ей стало страшно от мысли, что другой член Ордена сможет следить за каждым её шагом.
Джек и Сэм встали из-за стола.
– Заканчивайте побыстрее, – сказал Джек. – Первый звонок через пять минут.
Эмми посмотрела на недоеденную еду и отодвинула тарелку. Ей больше не хотелось есть.
Эмми знала, что первые уроки будут сложными, но теперь она больше не испытывала паники из-за отставания, как в прошлом году. Учитель латыни прямо в классе объяснил им несколько новых понятий, что было приятным отличием от методов преподавания Ларраби. Обычно он только беседовал со своими любимыми учениками и раздавал задания. Для Эмми оставалось загадкой, как ему удалось стать руководителем факультета.
До урока истории у них с Лолой и Джеком больше не было общих занятий.
– Подвинься! – приказала Лола и плюхнулась на скамейку рядом с Эмми. – Я обещала Джеку занять для них с Сэмом места.
Эмми подвинулась к краю скамьи и сделала вид, что её больше интересует карандаш, чем Сэм, который опять будет сидеть вместе с ними.
Сэм и Джек проскользнули в класс за секунду до того, как Барлоу закрыл дверь.
– Успели в последний момент, джентльмены, – заметил Барлоу и быстро спустился по ступенькам к кафедре.
– Ну и кабинет! – прошептал Сэм, садясь рядом с Джеком.
Он был прав. Эмми уже успела привыкнуть, но в первый день ей показалось, что скамьи, стоявшие полукругом у кафедры, делали класс похожим на аудиторию какого-нибудь колледжа из Лиги плюща.
[3]
– Добро пожаловать на второй курс по гуманитарным наукам, – начал Барлоу. – Вижу, у нас появилась парочка новых учеников, поэтому позвольте напомнить, что мы в Уэллсворте убеждены: такие предметы, как литература, история и этика, должны изучаться вместе, поскольку они взаимосвязаны. В этом году мы сфокусируемся на гражданской войне в Англии и на периоде Реставрации. Мы поговорим о том, как философские и религиозные изменения способствовали этой войне и как сама война привела к ещё более серьёзным социальным изменениям. По мере того как английское общество становилось более терпимым, писатели и художники всё смелее начинали критиковать политику.
У Джека загорелись глаза, и он поднял руку и начал:
– Мы много говорим об этом на уроках по истории искусства. Оно может оказать огромное влияние на общество, потому что самыми невероятными способами даёт оценку происходящему и порождает споры. Даже в правление диктаторов художники находят способ…
– Мистер Барлоу, – перебила Лола. – Если Джек начнёт говорить об искусстве, то это займёт весь урок.
Джек прикусил губу, но потом улыбнулся и засмеялся вместе со всеми.
– Сегодня нам о многом предстоит поговорить, но всё равно спасибо, мистер Голт. Возможно, в следующем семестре я попрошу вас сделать презентацию, посвящённую художникам эпохи Реставрации.
Глаза Джека расширились.
– Да, сэр.
Когда пришло время обеда, Джек по-прежнему улыбался. Эмми была рада, что его первый день в школе прошёл так хорошо. Первые три года в Уэллсворте он провёл в тени Ордена: старшие братья были членами Ордена, а Бринн постоянно его изводил. Но теперь Малкольм и Винсент окончили школу, а Бринну стало не интересно докучать Джеку. Может быть, ему наконец удастся выделиться.
Эмми, Джек и Лола нашли три места, потому что Сэму надо было встретиться с Ларраби.
– Ты предупредил Сэма, что Ларраби ему ни капли не поможет? – спросила Лола у Джека, откусывая большой кусок рыбного пирога.
– Да, – ответил Джек, – я сказал, чтобы он обо всём спрашивал у нас. Я думаю, на самом деле он очень переживает, но не хочет этого показывать. Он никогда раньше не учился в школе-интернате.
Эмми его понимала. В первые несколько недель Уэллсворт её пугал. Теперь же она не могла представить себя ни в каком другом месте.
Лола придвинулась поближе.
– Думаешь, после исчезновения Джонаса у Ларраби появилось больше дел с сам знаешь чем?
Джонас покинул Уэллсворт после побега Эмми.
– Может быть, – ответил Джек. – Я уверен, что Джонас по-прежнему ответственный. Просто Орден не ограничивается одним Уэллсвортом.
Эмми сжала губы. Ей было неприятно снова думать о том, что члены Ордена обитают где-то в реальном мире. Они могли быть повсюду, и она об этом никогда не узнает. По крайней мере, в Уэллсворте это были всего лишь ученики шестого и седьмого классов (за исключением Бринна), которые состояли в латинском клубе. Здесь следить за ними было намного легче.
– Даже если Джонас по-прежнему брат Лойола, должен быть кто-то, кто здесь за всё отвечает, – заметила Лола. – Кто-то должен проводить встречи и подыскивать новых членов Ордена.
– Мне всё равно, чем занимается Ларраби, если только он оставит меня в покое, – ответила Эмми. – С меня уже достаточно Ордена.
– С меня тоже, – согласился Джек.
Лола откусила ещё кусок пирога.
– Лола? – спросила Эмми.
– М-м-м?
– С тебя тоже этого довольно?
– Совершенно очевидно, что одна я не смогу за ними следить, – проворчала Лола.
Эмми закатила глаза и намазала булочку маслом. Только Лола была всегда готова связаться с опасным обществом.
К их столу подошла мадам Бойд и сказала Лоле:
– Вся информация о прошлогодней акции по сбору средств в моём кабинете. Зайди ко мне после обеда, и мы всё внимательно изучим. – И она удалилась, прежде чем Лола успела начать жаловаться.
Лола вонзила вилку в пирог.
