Прикинул, что до Парижа Кошко точно получит информацию, вечером оставшейся тройкой сходили на «главпочтамт» Марселя. Телеграмма на моё новое имя пришла с коротким текстом: «Кале сел почтовый пароход Дувра Жду Париже гостиница Du Parc вокзал Монпарнас».
На следующий день уже к вечеру всей четвёркой встретились с князем Урусовым, можно сказать, на его конспиративной квартире. Он также принёс очень важные вести. Похожий лицом на портрет мужчина проживает в съемной квартире на улице Грэт Куин в Лондоне рядом с главным храмом Объединённой великой ложи Англии, где его и увидели первоначально. Данный мистер Уоллер (Waller с английского – каменщик), а не Бенар или Вилар, как вспомнилось князю, очень добропорядочный подданный Британской короны и занимает какую-то административную должность в главном масонском храме.
В общем, наш «каменщик с киркой» нашёлся, осталось только как-то его живым и здоровым, но против воли, из центра Лондона доставить пред очи Николая Второго в Гатчине. Вот такая вот операция «Ы», чтобы никто не догадался, или «Чемодан без ручки», когда и нести тяжело, и выбросить жалко. На обдумывание этого мероприятия ушло несколько часов, и если бы не Урусов с его знаниями местных реалий, вряд ли мы смогли бы придумать что-то толковое.
В черновом варианте план выглядел так: скрытое изъятие мистера Уоллера из квартиры, доставка в Дувр, переправа на ночном рейсе парохода-парома в Кале. На поезде до Парижа, пересадка в «Северный экспресс», где будут забронированы три двухместных спальных купе. Дальше Брюссель, Берлин, Кенигсберг и пересадка из-за разной ширины железнодорожной колеи в другой состав на станции Эйдкунен
[10]. Там в составе будет специально прицепленный вагон. А дальше Вильнюс, Псков и Гатчина. Всё про всё должно занять меньше трёх суток.
Единственным ограничением во времени было то, что «Северный экспресс» ходил только раз в неделю по средам. И оставалось в этом году только два рейса, а потом перерыв до мая следующего года. Так что оставалось у нас времени с гулькин х… – то есть хрен, потому что надо было решить, как убийцу-отравителя вытаскивать из дома и в каком виде везти. В чемодане или ящике в усыплённом виде не выйдет. Из Англии во Францию ограничение на вес багажа пассажира парома и поезда в полтора пуда. Да и потом везти еще через три границы и таможни. Оставались только хлороформ, морфий с опиумом, точнее, с его настойкой на спирту – лауданумом, и нашей хорошей актёрской игрой да гримом.
На следующий день были уже в Лондоне. Документы поменяли на британские. Внешний вид тоже изменили. Я и Зарянский побрили головы налысо, сбрили усы и приладили по накладной профессорской бородке с усиками. Кошко использовал парик с длинными волосами под цвет усов и монокль с простым стеклом. Куликову, выглядевшему моложе своих двадцати пяти лет, сбрили усы и перекрасили волосы. Не сказать, что сильно внешне изменились, но замечая в витринах, зеркалах своё отражение, иногда ловил себя на мысли, что с трудом себя узнаю, особенно без головного убора.
В гостиницы заселились разные. Аркадий Францевич и Иван Семёнович должны были выяснить всё по распорядку дня мистера Уоллера, особенно в вечернее время, а я с Сергеем Владимировичем – подготовить его вывоз с Туманного Альбиона. Для обмена информацией встречались в оговорённом пабе.
Принятый вариант изъятия и доставки убийцы-отравителя до Дартфорда, где была первая остановка поезда Лондон – Париж, предложил Зарянский. Из опыта топтуна в царской охране, по его мнению, самыми незаметными для обывателя являются люди в форме. И, соответственно, если к дому, где проживает Уоллер, подъедет почтовая карета, а в неё потом будет загружен груз, да и не один, двумя почтальонами, на это вряд ли кто обратит внимание. А по дороге в Дартфорд можно будет подготовить клиента к поездке на поезде, пароходе через Ла-Манш и дальше до «городу Парижу».
За трое суток, до времени «Ч» успели всё. Куликов, увидев Уоллера, дал стопроцентную гарантию, что это именно тот человек, которого описывали слуги Ливадийского дворца и другие лица, видевшие его. Кошко выяснил, что после шести вечера тот, как правило, находится дома. Для этого ему пришлось переговорить с хозяйкой дома, где снимали квартиру наш клиент и ещё один мужчина. Хозяйка была вдовой офицера, погибшего в Индии, но успевшего прилично там разбогатеть. Встреча с сыном старого друга её мужа, приехавшего в метрополию и зашедшего вернуть старый отцовский долг в десять фунтов, стала для старушки эмоциональной отдушиной и праздником на пару часов, во время которых Аркадий Францевич узнал всю подноготную Уоллера. Включая и то, что тот уезжал по делам где-то на две недели и вернулся чуть больше двух месяцев назад.
Мы же с Сергеем Владимировичем успели купить лошадей, почтовую карету, договорившись с продавцами забрать их в определённый день. Форму на меня и Зарянского сшили за пару суток, также приобрели необходимую одежду для клиента и большой дорожный кофр, в котором он должен был пропутешествовать из своей комнаты до кареты во избежание встречи с вдруг выглянувшей хозяйкой или ещё одним квартирантом.
В восемнадцать ноль-ноль наша карета подъехала к дому, где проживал мистер Гейб Уоллер, предполагаемый убийца императора, императрицы и двух их детей. Несмотря на ноябрьский холодный лондонский вечер, чувствую, как внутренний жар заставляет выступить на лбу пот. Джек Льюис, он же Зарянский, сидящий рядом со мной на облучке кареты, выглядит сильно зажатым и напряжённым.
– Расслабься, Серёга, работаем. Всё будет хорошо, – тихо прошептал я ему на ухо, больше успокаивая себя.
Спрыгнув на землю, проверил ножны на предплечье левой руки и револьвер «Галан Тё-Тё», прихваченный из имения, в кармане мундира почтальона.
«Всё, все сомнения в сторону. Работаем. Кошко и Куликов через пять часов с вокзала Виктория отправятся на поезде до Дувра. В Дартфорде в час ночи мы к ним присоединимся. До этого времени успеем обработать нашего убийцу и пройти до города тридцать вёрст, а потом на пароходе “Кале” во Францию. Надеюсь, на таможне всё пройдёт хорошо. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. В крайнем случае… На хрен крайний случай! Всё, работаем», – эти мысли пронеслись у меня в голове, пока шёл к входной двери.
Постучал, а дальше всё пошло по самому неприятному варианту. Наш клиент жил на первом этаже, а на втором другой квартиросъемщик и хозяйка. Поэтому была надежда, что открывать дверь будет Ашетт-Уоллер.
– Кто там? – услышал я старческий женский голос.
– Посылка для мистера Уоллера, – ответил я, матерясь про себя.
Дверь открылась, и я увидел перед собой копию миссис Хадсон в исполнении Рины Зелёной из сериала про Шерлока Холмса.
– Проходите. Вот его комнаты, – пропустив меня, старушка показала пальцем на дверь.
Не успел я к ней подойти, как она открылась и на пороге предстал коренастый мужчина лет пятидесяти, одетый в домашний халат. Взглянув на меня, он застыл, а потом неверующе произнёс: «Ты?!»
