– Ты-то, может, и надеешься, – буркнула Мот-ти, – но люди иногда бывают очень глупы.
У Даркуса разболелась голова. Ему было необходимо собраться с мыслями и вдохнуть свежего воздуха. Выйдя из домика, он заметил на дальней стороне поляны обзорную вышку. К огромному стволу дерева была привязана лестница, а наверху устроили круглую площадку – с неё можно было смотреть в любую сторону. Даркус двинулся к вышке.
– Эй! – Вирджиния побежала за ним. – Куда собрался?
– Хочу залезть вон туда и осмотреться.
– О-о, я с тобой!
– Меня подождите! – закричал сзади Бертольд. – Вы куда?
– Вон туда, наверх! – Вирджиния показала пальцем.
Бертольд замер, глядя на высоченное дерево. Он с трудом сглотнул, но потом кинулся догонять друзей.
– Не забудьте проверить насчёт змей, – сказал он. – У меня в книге сказано, когда куда-нибудь лезешь, надо всегда сначала проверить, нет ли змей.
Даркус карабкался первый, Бертольд за ним, а Вирджиния была замыкающей. Когда они поднялись на платформу, Даркус облокотился о деревянные перила. Вокруг, словно зелёное море, покачивались верхушки деревьев. Вирджиния присвистнула.
– Как будто океан брокколи! – сказала она и сейчас же добавила: – Есть хочу!
Солнце садилось. По всему небу тянулись розовые и жёлтые полосы.
– Где-то там Лукреция Каттэр. – Даркус опёрся подбородком на согнутые руки. – И мой папа.
Вирджиния с Бертольдом кивнули.
– Как вы считаете… – Даркус запнулся. – Жуки Лукреции Каттэр – плохие?
Вирджиния сморщилась, обдумывая вопрос.
– Мне кажется, сами жуки не плохие, – сказал Бертольд. – Просто Лукреция Каттэр заставляет их делать плохое.
– Угу. – Даркус кивнул. – Я тоже так думаю.
14
Река течёт насквозь
Хамфри злобно рычал на скачущих по деревьям и лианам обезьян ревунов. Те швыряли в него ветками, дразнились, визжали и хохотали.
– Ненавижу природу! – заорал Хамфри. – Она кусачая и царапучая! Больно же!
Пикеринг закивал, в кои-то веки от души соглашаясь с кузеном. Джунгли оказались совсем не такими, как он себе представлял. Они были суровыми, враждебными. Здесь постоянно хочется есть, всё тело чешется, да ещё того и гляди изувечит или слопает какой-нибудь кайман или ягуар. С каждым днём Пикеринг всё больше убеждался, что они здесь так и сгинут, если не сумеют попасть в огромную теплицу Лукреции Каттэр.
– Надо придумать, как нам пробраться в тот большой купол, – предложил он.
– Давай стучать в окошко, пока нас не впустят, – ответил Хамфри. – Пускай она злится из-за платьев, мне уже плевать.
– А и правда! – Пикеринга поразило такое простое решение.
Тут прилетел камень и стукнул Хамфри по затылку. Толстяк обернулся и снова заорал, грозя кулаком хулиганам ревунам, но добился только того, что в лицо ему теперь врезался кокос и вышиб два передних зуба. Хамфри чуть не подавился, захрипел и выплюнул сломанные зубы на землю.
– Мои жубы-ы-ы! – завопил он в отчаянии.
Он упал на колени и стал шарить среди опавших листьев, но зубы безнадёжно потерялись.
– Ну вшо! Ш меня хватит!.. – прошепелявил он, чуть не плача. – Пикерш, выташши меня отшуда, не то, клянушь, я тебя шьем! Ужашно проголодалша!
– Идём! – Пикеринг прикрыл голову руками, защищаясь от нового обезьяньего обстрела.
Пробираясь через заросли к вертолёту, он с облегчением заметил, что на этот раз в них мечут мягкие снаряды, но, выйдя на поляну, почувствовал запашок: его голова, плечи и руки были сплошь заляпаны оранжево-коричневыми обезьяньими какашками.
– ПОЧЕМУ-У? – тоскливо завопил он. – ПОЧЕМУ В МЕНЯ ПОСТОЯННО КИДАЮТ КАКАШКИ?!
– У тебя хоть жубы ошталишь… – буркнул Хамфри.
– Я не могу показаться на людях в таком виде!
Пикеринг скосил глаза на своё изгвазданное плечо. Теперь Лукреция Каттэр ни за что не захочет его поцеловать!
Пикеринг повернулся к кузену:
– А ты в кровище весь, посмотри!
– Мне беж ражницы, – проворчал Хамфри, утирая кулаком подбородок.
– По ту сторону купола с теплицей речка есть. Давай окунёмся, а потом уже стучаться пойдём.
– Ладно, – согласился Хамфри и затопал в ту сторону, куда показывал Пикеринг.
Они почти целый час шли до реки, разлившейся из-за дождей. Вода казалась спокойной, но, прежде чем войти в реку, Хамфри и Пикеринг на всякий случай проверили, нет ли здесь кайманов. Убедившись, что никто не собирается их есть, они разделись до трусов, которые носили не снимая уже больше двух недель, и шагнули в мутную воду. Пикеринг не мог разглядеть дно, но, к его радости, глубина оказалась ему по пояс.
– Гляди-ка, река течёт в теплицу! – Пикеринг показал вверх по течению: стеклянный купол высился прямо над водой и по обоим берегам. Пикеринг от волнения даже руками всплеснул. – Похоже, она течёт насквозь! Мы сможем пробраться по воде, как ты думаешь?
Он кинулся вперёд, вспенивая воду тощими ногами. Когда он вышел на середину, сильное течение начало толкать его к куполу.
– Хамфри, иди посмотри!
Пикеринг споткнулся. Дно ушло у него из-под ног. Он еле успел ухватиться за низко нависшую ветку.
– Река утекает в дыру, а там решётка, но только до поверхности воды! Можно под неё поднырнуть!
– Да ну? – Хамфри подошёл и заглянул через плечо Пикеринга в тёмный туннель.
– Давай проплывём внутрь, а там затаимся, отыщем жилые помещения и сопрём себе чистую одежду!
Пикеринг оглянулся на рваное платье в цветочек, которое утащил с церемонии вручения кинопремии. Сейчас оно печально висело на ветке рядом с потрёпанной соломенной шляпой. Он оборвал подол, отправляясь в джунгли, так что сейчас платье больше напоминало пропотевшую рубаху. Шляпу Пикеринг оставил, надеясь, что она защитит от комаров, но всё равно у них с Хамфри лицо и всё тело были усеяны волдырями от укусов. Пикерингу страшно хотелось выбраться из джунглей, но лучше бы всё-таки показаться на глаза Лукреции Каттэр в приличной одежде.
– Идея неплохая, – согласился Хамфри, причмокнув губами.
Пикеринг понял, что его двоюродный братец рассчитывает найти в куполе еду.
– Пошли! – Пикеринг выпустил ветку и побрёл по воде к решётке. – Спорим, там нас ждёт вкуснющее жаркое!
Сзади раздался треск, будто сломалась ветка. Братцы оглянулись, всматриваясь в заросли тропического леса по берегам реки.
– Што жа жвук? – спросил Хамфри.
