Жук не шевелился. Даркус осторожно погладил его надкрылья.
– Слышишь меня? Я здесь, всё хорошо.
Горячие слёзы потекли из глаз. Даркус увидел, что у Бакстера не хватает одной ноги.
– Бакстер, пожалуйста, очнись! – прошептал он. – Мне без тебя никак!
Даркус бережно устроил жука в ладонях, отчаянно смаргивая слёзы.
– Вы чудовище! – завопила Вирджиния, глядя, как Лукреция поднимается на ноги.
Кто-то заколотил изнутри в дверь ближайшей камеры.
– Люси! – позвал мужской голос. – Меня нельзя держать взаперти! Слышишь? Мы с тобой можем вместе править миром!
Лукреция, не глядя на детей, издала подряд несколько мерзких щёлкающих звуков, и побеждённые жуки Базового лагеря покорно вернулись в рюкзак. Лукреция подхватила рюкзак и затопала прочь, словно разозлённый акробат на ходулях.
В камере снова раздался грохот.
– Люси!
В зарешеченном окошечке двери мелькнул чёрный фасеточный глаз и чешуйчатая щека; через секунду вместо этого глаза появился человеческий, льдисто-голубой.
– Моулинг, мой старый друг! – воскликнул узник. – Позволь мне поговорить с этой злыдней! Не может же она так и оставить меня здесь! Помнишь, мы с тобой заодно?
– Я только выполняю приказ, – ответил Моулинг.
Он схватил Даркуса за шкирку, а Вирджинию за руку и куда-то потащил.
– Пусти! – Даркус прицельно пнул его по щиколотке.
– Ай!
Моулинг охнул, выпустил Даркуса, а потом раскрытой ладонью треснул его по затылку. Даркус вскрикнул, споткнулся и чуть не упал. В ушах у него зазвенело.
– Нашёл с кем драться! А с теми, кто тебе по росту, связываться боишься? – Вирджиния тоже хотела врезать Моулингу, но тот держал её на вытянутой руке, так что она не могла достать его кулаками.
Как они ни барахтались, Моулинг протащил их мимо камеры, где сидел человек с разными глазами, дальше мимо ещё одной и наконец открыл третью, приложив палец к сенсорному датчику. Затолкал обоих внутрь, захлопнул дверь и помахал рукой.
Даркус плашмя бросился на пол и приоткрыл сложенные лодочкой ладони.
– Как он? – Вирджиния опустилась на колени рядом.
– Не двигается, – прошептал Даркус. – Ему среднюю лапку оторвало. А Марвин?..
Вирджиния показала пальцем на свою косичку: там висел Марвин, вцепившись лапками в волосы девочки.
– Он создан для любви, а не для войны. Он сразу упал на пол, а я подобрала.
Вирджиния вытащила из кармана крохотную пластиковую баночку с банановым желе, открыла и протянула Даркусу:
– Попробуй дай, вдруг поможет!
Даркус приподнял Бакстера и поднёс желе к самым жвалам. Усики жука задрожали.
– Шевельнулся! Усики двигались, я видел! – обрадовался Даркус.
– Я тоже видела, – подтвердила Вирджиния. – Может, ему нужно время, чтобы прийти в себя.
Даркус перекатился на спину, уложил Бакстера себе на грудь и поставил баночку с желе так, чтобы жук мог дотянуться. Постепенно к Бакстеру возвращались силы, и скоро он уже начал понемножку откусывать желе.
– Кажется, ему уже лучше, – с надеждой сказал Даркус.
– Надо выбираться отсюда. – Вирджиния огляделась. – Камера треугольная. Наверное, они здесь все – равносторонние треугольники, сходятся вершинами, так что получается шестиугольник. Значит, есть ещё пять камер, и пустая только одна. Интересно, кто в других камерах?
Даркус не ответил. Он слишком устал и всё время представлял, как Крейвен и Моулинг находят их лагерь и как дядя Макс понимает, что Даркус сбежал.
– Один коврик-пенка и одно одеяло – ничего себе постель. Окон нет. Белые стены, белый пол, и дверь тоже белая.
– Что ты делаешь? – спросил Даркус.
Вирджиния водила пальцами по краю двери.
– Как, по-твоему, пульт её откроет?
– Нет, конечно! – огрызнулся Даркус. – Данкиш прикладывал палец – значит, она открывается по отпечатку.
– Ну хоть попробовать-то можно? – Вирджиния сердито посмотрела на него. – Всё лучше, чем сидеть и страдать.
Даркус швырнул ей приборчик:
– Сама пробуй!
– Спасибо. И попробую!
Вирджиния повернулась к нему спиной и принялась жать на экран.
Что могут сделать двое детей и пара жуков против целого войска Лукреции? Даркус надеялся спасти папу, а в итоге только сделал ещё хуже. Теперь отцу придётся выполнять всё, что прикажет Лукреция, потому что у неё в руках Даркус. Как раз об этом его предупреждал Бартоломью Катл, когда они спорили, ещё до Рождества. Даркус закрыл глаза.
– Даркус? – послышался тихий шёпот. – Даркус, это ты?
– Новак? – Даркус приподнялся, опираясь на локти
Может, ему послышалось? Но Вирджиния тоже услышала чей-то шёпот. Она обернулась.
– Ой, это правда ты!
Точно, голос Новак. Даркус и Вирджиния переглянулись.
– Новак, ты где?
– Здесь, около вентиляции.
Даркус осмотрел стену и увидел в углу небольшое вентиляционное отверстие. Он придвинулся ближе. Вирджиния встала рядом.
– Новак, ты как? Мы здесь с Вирджинией.
– Здравствуй, Вирджиния!
– Привет, Новак!
– Она уже… запихала тебя в ту машину для окукливания?
– Нет. Она хотела, но твой папа и Спенсер меня вовремя спасли…
– Спенсер здесь? Ты его видела?
Даркус оглянулся на Вирджинию, а она показала ему поднятые вверх большие пальцы.
– Видела-видела, он такой хороший! У него есть жук-навозник по имени Шустрик.
– Ты сказала, тебя спас папа Даркуса? – переспросила Вирджиния.
– Ага. Даркус, ты был прав: он за нас! Прости, что я плохо о нём думала.
Даркуса даже в жар бросило от облегчения.
– Ничего, всё нормально!
– А Бертольд с вами? – спросила Новак.
– Нет, – ответила Вирджиния. – Он с дядей Максом и ещё двумя взрослыми.
– Новак, я сдуру всё испортил, – признался Даркус. – Хотел спасти тебя, папу и Спенсера. Думал, будет лучше пойти одному с жуками, и удрал. Вирджиния старалась меня отговорить, не смогла и пошла со мной. А теперь Лукреция Каттэр нас поймала, и мы сидим под замком, как и ты.
– А остальные? – спросила Новак.
– Снаружи, в лесу, – ответил Даркус.
– Ну тогда ещё есть надежда! – воскликнула Новак.
– Вряд ли… За ними отправили Крейвена с Моулингом.
