– Ты же ранен! Вдруг она тебя поймает?
– Я быстро побегу – вон по той лестнице. Уведу её в джунгли и спрячусь. Потом вернусь кружным путём, встречусь с вами, и мы все вместе сразимся с Лукрецией Каттэр.
– Ладно, – кивнул Даркус.
– Я пошёл!
Дядя Макс крадучись двинулся к пересечению двух коридоров.
– Я готов! – прошептал Даркус, притаившись за углом.
– Ни в коем случае не входи в лабораторию без меня! Слышишь? – прошипел дядя Макс.
Потом он вышел на открытое место, громко насвистывая. Посмотрел на Лин-Лин, воскликнул:
– Ох ты! – и побежал по поперечному коридору к лестнице.
Через пару секунд на пересечении коридоров оказалась Лин-Лин. Она бесшумно мчалась за дядей Максом, выставив перед собой ладони, словно ножи.
Даркус выглянул из-за угла. Там, где раньше дежурила Лин-Лин, стояло прислонённое к стене гарпунное ружьё. «Зачем Лин-Лин ружьё?» – удивился он. Тут ему представилось, как доктор Ленка отгрызает Моулингу руку, и он понял зачем. «Наверное, Лукреция Каттэр знает, что пленники разбежались».
– Дядя Макс велел не заходить в лабораторию, – шепнул Даркус Бакстеру, – но он не говорил, что нельзя тихонько подобраться к двери и прихватить полезное оружие.
Даркус маленькими шажками приблизился к входу в лабораторию. Ему отчаянно хотелось хоть одним глазком увидеть папу – убедиться, что он цел и невредим. Мальчик взял гарпунное ружьё, держа одной рукой за приклад, а другой – за ствол. Наличие оружия успокаивало. Даркус вскинул ружьё к плечу и посмотрел в прицел. От ощущения собственной силы его пробрала дрожь. Даркус выпрямился. Он никогда ещё не держал в руках оружия.
Из лаборатории доносился голос Лукреции Каттэр. Она к папе обращается? Даркус вытянул шею, прислушиваясь.
– Бартоломью, что скажешь? Выпустить мне рисовых долгоносиков? В Китае огромные запасы риса. Если я их уничтожу, игра выйдет на новый уровень, как ты считаешь? Если в игру вступит Китай, политическое положение в мире станет о-очень интересным! Ты знаешь, что их урожай риса – самый ценный на планете? Можно им сказать, якобы американский президент одобрил мою идею. – Лукреция рассмеялась. – Весело, правда? Раз-два-три-четыре-пять – я иду вас убивать!
– Нет! – Даркус стоял в дверях, дрожа от гнева.
Он вскинул ружьё и нацелил гарпун на Лукрецию Каттэр.
– Я вам не позволю!
– Ха! Смотри, Бартоломью, твой сын – герой! – Лукреция Каттэр всплеснула парой человеческих рук и, кривляясь, воскликнула: – Ах, боюсь! Не стреляй в меня, пожалуйста!
– Даркус, что ты здесь делаешь? – Папа потрясённо смотрел на него. – Люси, ты знала, что он здесь?
– Вы – чудовище, злобное и жадное до власти! – Даркус внезапно ощутил, как тяжёлое ружьё оттягивает руки, и заметил ужас в папиных глазах.
– Даркус, опусти ружьё. – Папа шагнул к нему.
– НЕТ! – закричал Даркус. Ярость вмиг смела его прежнее решение – не вступать в бой. – Ты говорил, что постараешься её остановить, а сам ничего не делаешь! Ты встал на её сторону, а она отправляет жуков уничтожать мировые запасы еды и начинать войны. Миллионы людей будут голодать! Дети будут умирать с голоду! А тебе всё равно?
– Послушай, сын. Всё не так просто.
– Всё очень просто! Эта сумасшедшая хочет, чтобы весь мир ей покорился. – Даркус вытянул руки вперёд, целясь Лукреции Каттэр в сердце. Его палец застыл на спусковом крючке. – Она создаёт войско жуков и клонирует себя.
– Клонирует? – Барти взглянул на Лукрецию.
Она пожала плечами с невинным видом.
– Каттэр убивает не задумываясь и ничего при этом не чувствует. Она похитила тебя, сожгла Чашечную гору, заставляет миллионы людей погибать от голода. Она – убийца!
– Ответь мне, Даркус. – Лукреция Каттэр буквально прошипела его имя. – Сколько, по-твоему, живых созданий убило человечество?
– Мне плевать! – заорал Даркус. – То, что вы делаете, от этого не меняется!
– Разве жизнь животного не жизнь? Разве убить слона – лучше, чем убить человека? Поговорим об истреблении. Предположим, убить животное не так плохо, как убить человека, а уничтожить вообще все разновидности слонов, какие только существуют на свете? Может, это так же плохо, как убить одного-единственного человека? Какой мерой ты меряешь жизнь и смерть, Даркус?
– Люси, он всего лишь ребёнок!
– Ты недооцениваешь своего сына, Бартоломью! – огрызнулась Лукреция. – Этот мальчик сумел подружиться с тысячами жуков, он вломился в мой дом, чтобы тебя спасти, и подставился ради тебя под пулю. Малыш приехал вслед за мной в Америку, испортил мне выступление на кинопремии, а теперь ухитрился добраться в Эквадор, в тропические леса Амазонки, и отыскал «Биом», который безуспешно ищут правительства всех стран.
Она уставилась на Даркуса. Усики её подёргивались.
– А теперь он целится в меня из гарпунного ружья и смотрит так, как будто хочет убить. – Она фыркнула. – Я бы не сказала, что он «всего лишь ребёнок»!
Лукреция Каттэр шагнула к Даркусу. Он попятился, не отводя от неё глаз и стараясь придвинуться ближе к папе.
– Даркус, я уничтожаю посевы из необходимости, а не потому, что стремлюсь к власти. Человечество всё время растёт, планета уже не справляется. Людей становится всё больше, они как чума. Мы вырубаем тропические леса, засоряем океаны пластиковыми отходами, отравляем атмосферу углекислым газом, вызываем глобальное потепление. – Лукреция развела руки в стороны, словно собираясь обнять Даркуса. – Льды на полюсах тают, животные лишаются мест обитания. Настала новая геологическая эпоха – антропоцен. По вине человечества меняется климат, происходит массовая гибель живых существ. – Лукреция наклонилась так, что её лицо оказалось на одном уровне с лицом Даркуса. – Как тебе всё это, Даркус? Каково расти в такое время, когда главное зло на планете – твой собственный биологический вид? Ты думаешь, мне нужны деньги и власть? Ошибаешься! Смотри на меня!
Она обхватила своё лицо человеческими руками и подступила ещё ближе.
– Я – жук! Зачем мне деньги? Я просто не могу выносить то, что мы творим с нашей планетой! Это разрывает мне сердце и душу – каждый день, каждый час. Мне было стыдно, что я человек. И вот, – она гордо вскинула руки, – я стала жуком! Я не могла больше бездействовать, когда в моих силах что-то сделать. Ограничив запасы продовольствия, я остановлю рост населения! Голод заставит людишек драться за еду, и они поубивают друг друга. Считай, что это выбраковка. Мы же сокращаем численность оленей или барсуков, оправдываясь тем, что это необходимо для общего блага. А я сокращаю численность человечества! Когда я буду править миром, люди смогут заводить детей только по особому разрешению. Я верну Землю к состоянию дикой природы. Люди будут жить в городах-заповедниках, пользоваться исключительно экологичными видами топлива и работать садовниками планеты.
