Торжествуя, она нажала одну за другой ещё несколько кнопок. В капсуле вспыхнул свет. От окукливателя донёсся странный воющий звук.
– Ты не тронешь ни его, ни его папу! – крикнул кто-то.
Даркус поднял голову. В комнату, перекувырнувшись в прыжке, влетела Новак. Усики у неё на макушке стояли дыбом. Сверкая чёрными фасеточными глазами, она обрушила на мать шквал ударов.
Лукреция Каттэр от неожиданности растерялась, и Новак сбила её с ног. Лёжа на спине и слабо дрыгая жучиными ногами, Лукреция на миг показалась даже смешной, но тут же оттолкнулась от пола человеческими руками и, перебирая всеми шестью конечностями, бросилась на дочь. Новак с придушенным криком, словно в каком-нибудь фильме о кун-фу, подпрыгнула и нанесла матери удар ногой в челюсть. Голова Лукреции Каттэр запрокинулась.
– Новак, где Жерар? – спросил Даркус.
– С твоим дядей, – ответила Новак. – Он ранен.
Тут прибежала Лин-Лин и взглянула на Новак и Даркуса. На лице не дрогнул ни один мускул.
Лукреция Каттэр, лёжа на полу, прорычала:
– Лин-Лин! Взять её!
Даркус пришёл в ужас. Новак не справится с двумя противницами сразу! Но лицо телохранительницы оставалось бесстрастным. Она не двинулась с места.
Даркус подполз к панели управления, приподнялся, опираясь на здоровую руку, пока Лин-Лин не успела его остановить, и нажал те же самые кнопки, которых касалась Лукреция Каттэр. Свет в окукливателе погас, зловещий вой затих. Даркус осел на пол и тут увидел Бакстера: жук лежал под столом на спине, задрав кверху все пять ног. Даркус сгрёб жука в ладони.
– Нужно вытащить оттуда папу, – сказал он Бакстеру. – Только как?
Лукреция подняла надкрылья и развернула прозрачные крылья. Окончательно оправившись от удара, она взмыла в воздух.
Новак развернулась и легко взбежала по стене на высоту трёх метров, выполнила кувырок назад и обеими когтистыми ногами ударила по голове Лукреции Каттэр. Та завизжала.
– Я тебя на куски разорву! – завопила Лукреция, бросаясь на дочь.
Новак прошлась колесом, спасаясь от атаки. Лукреция была сильнее и намного выше ростом, но она уступала дочери в ловкости.
Даркус оглянулся. Лин-Лин всё ещё стояла неподвижно, не сводя глаз с Новак, – может быть, ждала, когда девочка встанет на пол. Нужно было как-то помочь Новак. Даркус вытащил из кармана пульт.
– Бертольд, понизь кислород в лаборатории! Слышишь? Скорее понизь содержание кислорода!
– Слышу, Даркус. Уже делаю. Ты как?
Даркус не ответил – было не до того. Он внимательно наблюдал за поединком Лукреции и Новак.
– Даркус, жуки выбегают из «Биома». Их целое море!
– Жуки? Да, точно! Бертольд, у тебя там есть селектор? Есть в «Биоме» система громкой связи?
– Есть! Сейчас тебя подключу, – ответил Бертольд.
Даркус попытался встать – и не смог. Нога горела огнём. Перебитая правая кисть бессильно повисла. Боль в запястье была такая сильная, что казалось, он вот-вот отключится. Мальчику едва хватало сил следить за движениями Новак, а она плясала вокруг своей матери, словно эльф, при всякой возможности нанося удары, пинаясь и царапаясь. Нужно ей помочь! Даркус откинул голову назад, здоровой рукой поднёс ко рту пульт и несколько раз прищёлкнул языком, снова и снова повторяя звук в определённом ритме.
Папа сидит запертый в окукливателе, а как дверь открыть – неизвестно. Дядя Макс ранен, с ним Жерар. Лин-Лин почему-то застыла статуей, а Лукреция Каттэр скоро совсем измотает Новак. Друзьям нужна помощь!
Даркус прищёлкивал ещё раз и ещё, и помощь пришла. Словно огромная волна, целое море беспозвоночных, сверкающее всеми цветами радуги, хлынуло в комнату. Миллионы жуков! Нарывники и бомбардиры, усачи и божьи коровки, светлячки и хрущи, цветочные жуки и жуки-лягушки, голиафы и жуки-олени, титаны и долгоносики, грибовики и веероусые, жуки-скакуны и жуки-арлекины, чернотелки и древоточцы… Лукреция Каттэр, увидев их, улыбнулась. Это были её собственные жуки.
Припав к полу, она потёрла хитиновой ногой о надкрылья, издавая кошмарный звук, словно гвоздём скребут по стеклу. Жуки замерли. Лукреция указала им на Даркуса.
– Нет! – крикнул Даркус. – Послушайте меня! – Он поднял Бакстера повыше. – Она держала вас в рабстве, а я хочу отпустить на свободу! Бакстер, скажи им!
Бакстер громко зашипел, бешено размахивая усиками.
– НЕТ! – прокричала Лукреция. – Я создала вас! Вы принадлежите мне! Вы будете делать то, что я вам прикажу!
Даркус запрокинул голову и горлом издал пронзительный скрипучий звук. Волна жуков, перебирая лапками, ринулась вперёд и накрыла Лукрецию Каттэр, сметя её благодаря численному преимуществу.
Новак остановилась, чтобы перевести дух. Даркус скрипучими звуками подбадривал жуков, а они бросались на Лукрецию Каттэр, кусались и царапались, не давали ей развернуть крылья. Новак улыбнулась Даркусу. Тут Лукреция, словно потеряв наконец терпение, собрав все силы, поднялась на ноги и закружилась, стряхивая с себя жуков, как собака отряхивается от воды. Она застала Новак врасплох. Человеческий кулак врезал Новак по уху, а жучиный коготь полоснул по спине. Капли крови полетели во все стороны, и Новак упала.
– Новак! – закричал Даркус.
Чёрные глаза Новак смотрели прямо на него.
– Прости… – тихо прошептала она.
– От тебя больше не будет никакой пользы, Ридикюльчик! – проскрежетала Лукреция Каттэр и занесла все четыре руки, чтобы уничтожить дочь.
Но удар так и не достиг цели. Что-то мелькнуло, и между матерью и дочерью неожиданно встала Лин-Лин. Она стала плести гипнотизирующий танец, легко блокируя удары хозяйки и мешая Лукреции напасть на раненую девочку.
– Нет. Я не позволю, – спокойно проговорила Лин-Лин, не прекращая двигаться.
– Предательница! – завопила Лукреция Каттэр.
Лин-Лин с головокружительной скоростью парировала и отводила в сторону её атаки. Ни разу Лин-Лин не ответила ударом на удар.
– Я не стану смотреть, как мать убивает свою дочь, – сказала Лин-Лин, продолжая отражать сыплющиеся на неё удары. – Или отец – сына.
– Ты работаешь на меня! – рявкнула Лукреция Каттэр. – Изволь делать так, как я скажу!
– Я не стану убивать детей, – ответила Лин-Лин.
Её руки и ноги мелькали словно крылья ветряной мельницы. Лукреция удвоила усилия и завизжала:
– Тогда ты умрёшь!
Даркус еле-еле дотащился до Новак. Усталость придавливала его к полу, покалеченное тело болело всё сильнее. Он подхватил Новак под мышки и потянул в сторону от боя. Она была вся в крови.
– Только не теряй сознание! – взмолился Даркус, пристраивая её у дальней стены.
– Я старалась… – прошептала Новак.
