— Умничка! — убийца неожиданно оказался неплохим рассказчиком, вся картинка перед глазами Хэйт нарисовалась до деталей.
Рэй как-то очень тепло улыбнулся.
— И теперь она знает, как реагирует суть вещей на невидимок слишком высокого для нее уровня. Так, мы вроде бы достаточно времени для романтики тут пробыли? Пойдем в банк за сферой, потом к энту — там часто народ останавливается поглазеть. Возьми, замени головной убор и плащ.
Плащ был неброского серого цвета, при включенном отображении доходящим до самых пяток, а головной убор оказался капюшоном, прикрывающим лицо.
— План в том, чтобы разбить сферы, потом включить отображение и добежать до портальных врат? — решила блеснуть догадливостью Хэйт.
— Дойти, — возразил ей убийца. — Спокойным прогулочным шагом. Бегущий человек привлекает слишком много внимания.
Конечным телепортом — а было их немало, Рэй заложил приличный крюк — был Сьолдар. Один из первых городов, построенных людьми, столица сгинувшей в распрях империи, рассыпавшейся в результате интриг и внутренних конфликтов, словно ожерелье на бусины — на отдельные королевства.
Этот город с названием, странным образом царапающим слух, отличался от тех, что видела прежде в Восхождении Хэйт. Вместо широких шумных улиц — узкие проулки, вместо садов подле домов знати — высокие стены. Каждый дом — почти что крепость в миниатюре: толстые стены, узкие оконца, башни по четырем сторонам. Темный камень, покрытый мхом.
Очень мало было жителей на улочках, как местных, так и пришлых, даже в дыре мира — Крохтыни — неписей было поболее, в светлое время суток, конечно.
Сьолдар ей понравился.
Подробнее ознакомиться с городом Рэй ей не дал, повел к месту встречи. По пути адептка оценила и городские стены — высотой метров в пять, широкие, надежные, с примыкающими к стенами казармами.
Вся компания собралась в рощице, в часе ходьбы от Сьолдара.
Что совсем непонятно было для квартеронки — это почему до самой рощи им не встретилось даже нубика завалящего, не говоря уже о нормальных игроках.
— Долгие вы! — попеняла подошедшим Барби. — Малая, пока ждала, умаялась.
Роща, как смутно догадывалась Хэйт, выглядела несколько иначе до того, как в ней засели четыре скучающих игрока. Наверняка, не было в ней земляной насыпи, с двух сторон прикрывающей подобие сторожевой башни. Из башенной бойницы (если даже и допустить, что сама башня — не новодел) едва ли торчало дуло «пузяки», чем-то смахивающего на самовар безголового голема, высотой — в гномий рост, малоподвижного, зато стреляющего убойными снарядами при помощи выдвижного дула с гномью же руку длиной; боеприпасы, «встроенные» в «пузяку», как любезно просветила Маська любопытствующую адептку, были двух типов — ядра и картечь. Голем был самозаряжающийся, но с пределом количества выстрелов, стрелял прямой наводкой и навесом.
Без Маськиных ручонок в этом укрепелении едва ли обошлось.
Горка из разномастных булыжников вперемешку с бревнами тоже едва ли входила в «дизайн» рощи. Как и ведро с непонятной серой субстанцией подле горки.
Судя по недовольной физиономии орчанки, очередная попытка сладить с профессией «строительство» — провалилась.
Самодельная мишень на раскидистом кедре после прочего не шибко бросалась в глаза, как и эльф, с отстраненным видом метающий в эту мишень ножи. Получалось это у него так себе, с учетом достойной уважения меткости эльфа в стрельбе.
«Занятия без тренера сильно проседают в результативности», — с неуместным удовольствием подумалось Хэйт.
И только Монк не привнес изменений в пейзаж. Он сидел на пеньке и шил что-то, издали похожее на распашонку. В виде будущего (вероятность того, что монах откажется от нестандартного класса, адепткой не рассматривалась) Вершителя было что-то необъяснимо умиротворяющее.
— Вообще никак не выдаете себя, — поморщился Рэй.
— Мы тренировались! — замельтешили малиново-чернявые хвостики. — И скучно было. Сейчас займусь демонтажем.
Голем исчез во вспышке. Барби, вздохнув, начала раскидывать булыжники. Башенка же стала осыпаться каменным крошевом в такт молоточку в руках гномочки. Кен снял с дерева мишень, убрав ее и ножи в инвентарь.
— До «амфибии» все доныряли? — спросил Рэй.
— Я — нет, — со вздохом откликнулась Хэйт.
В Обители Бестий нырять было негде и некогда, но ее это не извиняло: по кивкам и утвердительным ответам от остальных выходило, что достижение за ныряние получили все, кроме нее, включая отдыхавших на морях Кена и Барби.
— Тебе вряд ли много погружений до него осталось, — успокаивающе сказал кинжальщик. — Добьешь прямо на озере. К счастью, оно однократно получается.
Рэй был прав: достижение выпало ей при первом же погружении.
Озеро — или пресное море, таким было огромным Сиоли — сияло лазурной безмятежностью, насколько хватало глаз.
А вот то, что они никого не встретили аж до самого берега, Хэйт конкретно напрягало, особенно на фоне предыдущей клоунады с «дорогой» и «милой» в исполнении кинжальщика и при ее активном вспоможении.
— Люди, а где — люди? — не выдержав, спросила она наконец. — Они что — вымерли, аки мамонты?
— Центр континента, — пожал плечами убийца. — Тут мало интересного для игроков: задания, хоть сколько-то вкусные, давно все выполнены, остались повторялки, которые в любом другом стартовом городе тоже имеются; поскольку город из числа старейших, как в плане открытия для игроков, так и по легенде — тут даже мобы нубские появляются намного дальше от ворот, вроде как результат долгой с ними борьбы. Тут даже чтобы дворянство получить, надо дождаться полного истребления какого-либо рода, потому как все земли изучены, поделены, а лимит на титулы никто не отменял. Так что уже давненько центральные города игроками используются как культурные центры, места для отдыха и «просто жизни» — есть же и такой народ, который приходит не за мобами, а за релаксом. Сьолдар считается мрачным и неинтересным, «туристы» в нем не задерживаются, что нам на руку.
Голос «лектора» звучал устало.
— А рыбаки? — если вдоль реки Вельды народу с удочками было немало, то как могли такую водную гладь упустить любители рыбной ловли — Хэйт не понимала.
— Не ловится тут ничего, — развел руками Монк. — Я же сам хотел взять рыбалку, но понял, что тогда на боевую часть игры меня не хватит.
— И мир бы многое потерял! — одобрительно стукнул по плечу монаха Кен. — Под миром я подразумеваю не только нашу группу.
— Последний вопрос — и я раздеваюсь. Как бы двусмысленно это ни звучало, — адептка хмыкнула, подойдя к кромке воды. — Есть соображения, в чью честь чесались Маськины лопатки?
— Баба-бафф, ну ты ж не дура, — затрясла «пальмой» орчанка. — Или из степи привет, или за трусишку этого церковного — Фима — глазьями какая-то скотобразина зацепилась. Он был броский парниша, на нашем-то фоне. Пока за шкирку нас не взяли — и мы узнать не можем. По правде-кривде, я бы предпочла не узнавать.
