Хозяйка почтового недоразумения — впрочем, терзали Хэйт серьезные сомнения, кто из них кому хозяйкой приходится — говорить ничего не стала, лишь приложила ладонь к лицу.
— Мне вот интересно, — проговорила орчанка. — А когда плавучую расу вводить будут, уважат покойного мэтра Лавкрафта, назовут Deep Ones
[12], или сочтут его мрачненьким, некоммерческим? Мультяшных русалочек всяко проще впарить широкой аудитории…
— Чем тебя «рыбята» не устраивают? — надула щеки гномка.
— Мась, перевод, — пожал плечами Кен. — Как будут «рыбята» на японском?
— Все, хватит топтаться на месте и устраивать балаган, — резко махнул рукой Рэй.
— Скажи еще — воду в ступе толочь, — сыронизировала Барби.
— Балаган, говорю, прекращаем, — рыкнул убийца. — Возвращаемся.
Рыбка Ри выплыл из водорослей на треуголке и рванул в прежнем (до встречи с акуленком) направлении.
— Ура! Ура! — захлопала в ладошки летучая пакость. — Теперь точно кого-то съедят! Может быть, даже всех.
И с этим утверждением адептка мысленно согласилась, хоть радости предвкушения феи и не разделяла.
— Малыш, ты с нами, — похлопал акулий бок Монк. — Не отставай.
— Я-быст-рень-кий, — заверил детеныш.
За Ри помчались дружно, указание монаху присмотреть за акуленком и прикрывать его по мере сил Рэй озвучил на бегу. Рыбка, наверстывая упущенное на разговоры время, скорость задала (или задал?) заметно большую, чем в начале путешествия.
— У-и-и! — ликовала фея.
Она как оккупировала плечо хозяйки, так и не думала его покидать. И не смущало ее то, что среда для летающих не предназначена.
— Ты, кода кус-сок! — на бегу прокричала орчанка. — Тебя первую в пасть зашвырнем!
— Подруга, у Кена можно многому научиться, но чтоб ругательствам? — хохотнул Рэй.
Получив хоть какую-то определенность, убийца переменил настрой.
«Не любит он выбирать между навязанным», — кивнула сама себе Хэйт. Это была близкая ей черта, понятная.
— Держитесь левее, на дублер! — наложила озвучку на уход в сторону рыбки Барби. — Прямо сколько-то километров.
— За-бав-ны-е-хвос-ти-ки! — это детеныш акулы оценил, как шустренько семенили, подскакивали на бегу, а также сверкали зелеными пятками сухопутные.
— Коварные ситхи искромсали дорогу: в правом ряду, — среагировал на очередной уход влево рыбки Ри кинжальщик.
— Такую славную погибель обогнули! Ф-ф… — зафырчала фея голосом, от которого могло бы киснуть молоко.
— Души прекрасные порывы! — умилился Монк.
— Душить? Кого? А, не важно, я за! — возрадовалась феечка.
— Тебя! Задушить, оглушить, в холщевый мешочек зашить, — общение с орчанкой наложило конкретный отпечаток на Маську. — И права голоса лишить!
А потом вдруг резко стало не до смеха: Ри дернулся вправо, влево, вниз, задергал плавниками, словно тряпочками.
— Сушите весла, — встала, как вкопанная, Барби.
— Без тысячи чертей, подруга, — предупредил Рэй шутливым тоном, но сведенные брови выдавали напряжение. — В бронелифчике ты боец одноразовый после круговой агрессии. Хэйт, лампочку. Малая, можешь определить, откуда ждать гостей?
Понуро качнулись бордовые хвостики.
— Спереди, с флангов. Почти отовсюду. Некрупные, но много их, иглобрюхи или нет — мне не определить.
— Хорошо-то как! — на почтовую пакость цыкнули со всех сторон.
Пакость, как показал ее хозяйке брошенный искоса на плечо взгляд, подперла рученьками подбородок и заулыбалась умиротворенно и счастливо.
Хэйт захлестнуло злостью: не на фею (эту не переделать, ее только извержение вулкана и могло вспугнуть) и не на Ри, мелкая рыбешка завела их в окружение скорее всего не со зла. На себя она разозлилась. Что стоило ей заняться тестами прохождения под водой скиллов, особенно специфичных и массовых, вроде наледи, до этого задания? Время, возможность — все было.
«Мозгов не было», — ругнула себя адептка.
— Монк, твой приоритет — акуленок, Кен тоже старайся подстраховать его, — пока Хэйт занималась самобичеванием, Рэй раздавал указания. — Барби, оттягивай по одному самых ближних. Хэйт, контроль и поддержка. Мася, передних придерживай, Кен — ливень стрел по правым, дальше по ситуации. Ри — в шляпу. Детеныш, прячься в тех кораллах. Я налево, в смертники, задача остальных — выжить.
— Мась, где этих некрупных больше всего? — сощурилась Хэйт.
Гномку опередила летучая вредительница, уверенно вытянув руку с выставленным указательным пальцем в левую от компании сторону. Как раз туда собирался врываться кинжальщик.
Нет, саботировать указания убийцы она не собиралась, Рэй же сказал про контроль. Хотя, глянув на акуленка, неумело маскирующегося в кораллах, частично передумала — в той части, что про саботаж. Она активировала одну за другой ауры: мужества, гнева, темного равновесия. Сейчас, когда доспехи их главной защитной единицы отпугивали рыб на водорослевом поле, ставку можно было делать только на атаку.
В пределах видимости показались большеголовые рыбины с округлыми телами, прямо на глазах раздувшиеся, как воздушные шарики и ощетинившиеся короткими шипиками.
Миг — и сотни шипов выстрелили из рыбьих тел.
Кен ответил ливнем стрел, Барби и Мася щитами попытались прикрыть союзников, не то, чтобы очень успешно, но часть снарядов остановили. Акуленок не высидел «в кустах», метнулся к сухопутным и резко махнул хвостом: шипы с его стороны попадали на дно, не дойдя до целей.
Монк на опережение запустил каст волны жизни: только дернулись от попаданий шкалы хп, как белой волной смыло и их, и яд, который несли на себе шипы. Рэй увернулся от всех игл, что могли бы его достать, а после ушел в невидимость.
Иглобрюхи, не мешкая, поплыли в атаку. Как подсветила строка подсказки, были они: фракция рыбы, уровни от тридцатого до сорок четвертого, здоровья от четырех с лишним тысяч у «младшенького» и выше, уязвимы к огню и колющему оружию, устойчивы к воде.
Ри спрятался в шляпе, как и было велено, а после залпа иглобрюхов выплыл, выпустил перед собой мутно-зеленую кляксу.
— Яд? — догадалась Хэйт.
Ри качнул плавниками, что было принято за утвердительный ответ. Адептка запустила каменный кулак, целясь в плывущего моба так, чтобы кулак пролетел через кляксу.
— Комбо! — вскрикнула Маська, заметившая маневр приятельницы и результат оного: кулак попутно разнес кляксу, так, что яд попал не только на ближнего к рыбке Ри иглобрюха, но и на нескольких следующих. И яд у их спутника оказался качественным: никто из рыбин, соприкоснувшихся с зеленой мутью, дальше не плыл. Они дергались в конвульсиях и исчезали в черных вспышках.
