Но это ощущение быстро заглушил малодушный страх.
Она к этому не готова.
А трепетание в животе происходило не только от волнения, которое он всегда вызывал у нее, — это были движения его детей.
Она произнесла слово, абсолютно не подходящее для леди.
— Я тоже рад тебя видеть. — Губы у него скривились в подобии улыбки.
— Ты ему позвонила? — набросилась Синния на мать, хотя она понимала, что мать ни при чем. Она буквально подкупила свою семью лестью и угрозами, лишь бы они молчали. Как же он узнал?
— Я не звонила. — Мать обиженно вскинула подбородок, тряхнув копной серебристых волос. — Но тебе давно пора самой позвонить, не так ли? Мне заняться твоими звонками?
— О… спасибо, мама. Это было бы очень кстати. — Синния закатила глаза, когда мать закрыла дверь, оставив их с Анри вдвоем в библиотеке.
— Тебе сказала Трелла?
— Трелла? Я недоумевал, кто из них это был. Как, черт подери, моя сестра… — Он поднял руку, не договорив. — Мы еще вернемся к этому.
— Ты с ней не говорил? — О, черт. «Прости, Трелла». Синния посмотрела на телефон — надо бы предупредить подругу о том, что ее Большой брат на тропе войны, но сначала его гнев обрушится на нее.
Он походил на льва в клетке — бьет хвостом, мускулы выпирают, он готов к прыжку. У них в прошлом бывали споры, но никогда он не был так разозлен. И никогда так не смотрел на нее — словно все его чувства к ней абсолютно исчезли.
Их разрыв стал для Синнии агонией, но это ничто по сравнению с тем ужасом, что сейчас охватил ее под обвиняюще гневным взглядом Анри.
— Как?.. — Стоп. Трелла ему ничего не говорила… Знает ли он вообще о ее беременности?
Синния подвинулась в кресле поближе к столу, запахнула на груди — располневшей — кофту и опустила крышку лэптопа, надеясь спрятать то, чем упиралась в край стола.
— Зачем ты здесь? — прерывающимся голосом спросила она.
— Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. — Он оперся руками о письменный стол — старинный чиппендейл, которому двести пятьдесят лет, и поэтому мать отказывалась его продать. — Встань.
— Ты пришел, чтобы указать мне на мою невежливость? — Синния нашла в себе силы высокомерно изогнуть бровь. — Прости, что я не кинулась к тебе, словно ты давно пропавший родственник!
— Да, chйrie, я считаю, что есть определенная вежливость относительно родственников, а ты этого не сделала. — Его зелено‑карие глаза смотрели холодно и беспощадно.
Сколько раз она пыталась найти в себе смелость и позвонить ему? Но собственное «я» удержало. И еще гордость. Гордость — потому что он отпустил ее, очевидно ничего к ней не испытывая.
Синния собрала в кулак все свое мужество и встала.
Он увидел ее живот и отодвинулся от стола, пораженный. Живот был такой большой, что когда она входила в помещение, то вначале появлялся живот, а уж потом она.
Живот действительно мог поразить. Такое впечатление, что она запихала под кофту диванную подушку — и не одну, — а она всего лишь на середине беременности!
Анри глубоко вздохнул, выдохнул, втянув щеки, и продолжал молча смотреть на ее живот. Он словно пронзал ее лазером, и она прикрыла живот ладонью, чтобы защититься.
Потом он запустил руку в волосы, ноздри у него раздулись, их глаза встретились.
— Почему ты так поступила со мной?
Он заметно побледнел.
— Это я так поступила с тобой? — Синния с трудом выдерживала ровный тон. — Лучше взгляни, кто из нас носит в себе восемнадцать килограммов нашего общего ДНК? — А скорее и все двадцать пять.
— Но ты ведь, кажется, принимала таблетки?
— Прошлой осенью я неделю проболела гриппом.
— После этого я использовал презервативы, — напомнил ей он, постучав пальцем по столу.
— Я тоже думала, что все в порядке. Кто я, по‑твоему? Ученый‑репродуктолог? Я не знаю, как это случилось! Иногда такое бывает: когда люди занимаются сексом, у них получаются дети. Вмешались сверхъестественные силы? Секс у нас был, не так ли?
Секс. Каждую ночь. Постоянно. Она хочет секса с ним прямо сейчас. Этот негодяй приходит сюда, благоухает потрясающим парфюмом, сводит ее с ума, и мало этого — он не набрал веса ни на йоту. Да он выглядит еще более притягательным, чем раньше.
Синния отвернулась, ненавидя себя за то, что щеки горят… и не только щеки. Не хватает еще заплакать!
— Я никогда не хотел нести такую ответственность! И ты это знала.
— Тогда тебе не следовало снимать штаны, — сквозь зубы процедила она.
Он злобно смотрел на нее, словно ненавидел за то, что искушала его выпустить похотливое животное, скрывавшееся под молнией ширинки. Словно ему отвратительны она и ее беременность, и вообще все, что у них было общего.
Ну а у нее нервы на пределе, как у любой беременной женщины. От соленых слез защипало глаза, горло сдавило, а температура наверняка такая высокая, что мозги сейчас расплавятся.
— Не беспокойся — тебе не придется возлагать на себя какую‑либо ответственность. — Синния обошла вокруг стола и направилась к двери. — Все это моя вина. Ты абсолютно ни при чем, и обязательств у тебя никаких нет. Я вполне в состоянии стать родителем без тебя. — Она открыла дверь и махнула рукой, чтобы он ушел. — Лети свободной птицей.
Он скрестил руки на груди и смотрел на нее с такой неприкрытой злостью, что ей впору превратиться в камень.
— Я серьезно, — громко сказала Синния. — Я на сто процентов готова справиться одна. Как видишь, я начала работать здесь, а мама и Дорри согласились помогать мне с ребенком. Лондонский офис себя окупает и даже приносит прибыль. Как и моя квартира. Нелл с друзьями ее арендуют, но я отдаю все, что получаю за квартиру, маме, раз уж она выставила всех своих жильцов. Это место оборудовано охранной системой…
— И я должен согласиться с тем, что мой ребенок находится в безопасности в доме, полном чужих людей — о, прости, потенциальных клиентов, — которые ходят туда‑сюда?
— Я не делала это специально, и я не ловлю богатого мужа, как ты, очевидно, подумал, когда ворвался сюда. Я знаю, что ты думаешь обо мне именно это. Знаю! Почему, скажи, я отослала обратно все твои дурацкие украшения? Я могла бы сохранить их и продать! Деньги пришлись бы сейчас весьма кстати, и я их заработала. Разве не так? Но я ни разу не попросила их у тебя, Анри. Я никогда ничего-ничего! — у тебя не попросила.
— Успокойся, — прохрипел он.
— Это ты успокойся. Я не хотела случайно забеременеть! Я хотела, чтобы это случилось специально. От мужчины, которого люблю.
У него дернулась голова, будто она вцепилась ногтями ему в щеку. Все ее чувства были обнажены, ее сердце, ее душа. Она бушевала, защищаясь единственным доступным способом: гадкими, подлыми словами.
