Синния знала, что сейчас последует, но все равно не была готова.
— Я люблю тебя, Синния. Ты выйдешь за меня?
Все исчезло, за исключением мужчины, который держит ее за руку и смотрит прямо в глаза. Сердце у нее сделалось таким огромным, что распирало грудь, громко и часто стучало, и она боялась, что разорвется от счастья. Но сил хватило, чтобы произнести:
— Да. Конечно, я люблю тебя. Да.
В их поцелуе было что‑то целительное, торжественное, связывающее воедино.
— Детки, которых вы произвели на свет, требуют вас, мамочка, — заявила вошедшая медсестра.
Анри сам повез Синнию в детскую. А там Милли нянчила спящую Росалину, Алиса Советерре отгоняла дочерей от пищащей Колетты.
— Ой, дорогая. — Милли передала Росалину Анри, чтобы обнять Синнию. — Ты делаешь это в последний раз, слышишь меня?
— Ты про помолвку? — Синния подмигнула Анри. — Согласна.
Слово «помолвка» вызвало восторг, поцелуи и поздравления.
— Вы уже определились с датой? — хлопая в ладоши, спросила Анжелика. — Давайте устроим двойную помолвку: мы с Касимом и вы!
— Не хочу так долго ждать, — ответил Анри, держа на одной руке Росалину, а костяшками другой водя по щеке Синнии. — Мы можем подождать, пока тебя не выпишут, но тогда сразу после этого.
— Зачем ждать, когда меня отпустят отсюда? — Синния посмотрела на мать. — Как ты считаешь, мама? Возможно устроить что‑нибудь завтра, раз уж все здесь?
— Что? — изумилась Милли.
— Ты серьезно? — Анри улыбался во весь рот.
— А ты не против?
— Я только за. Я так тебя люблю, что мне не терпится назвать тебя своей женой.
— Тогда давай это сделаем. — Синния повернулась к бабушкам и новоявленным тетям: — Если вы согласны, то ваше задание — устроить завтра бракосочетание.
Церемония, устроенная наспех в больничной часовне, была трогательной и красивой. Летнее платье цвета слоновой кости переделали руками сестер‑модельеров в элегантный свадебный наряд. Приссилла отвечала за макияж и прическу. Нелл занималась музыкой, бабушки — цветами и букетом невесты. Рамон был шафером, а Дорри — подружкой невесты.
Кольца прикрепили ленточками к одеяльцам дочек — их осторожно держали тети, давшие им имена. К счастью, проход к алтарю был короткий, поскольку Синния могла сделать всего несколько шагов.
Муж обнял ее крепкой рукой собственника, когда она встала рядом с ним. Он был в безукоризненно сидящем на нем сером костюме, чисто выбрит и подстрижен, сияя гордостью и радостью. Синния спрятала лицо у него на плече — она была слишком растрогана. Как же сильно она его любит!
Они произносили брачные обеты и обменивались кольцами, и Синния чувствовала, что и его любовь к ней также огромна. В этом, в самом главном, они были равны.
Эпилог
Прошло четыре года…
Синния ошибалась, полагая, что если девочки не с ней, то она сможет пройти незамеченной несколько кварталов от клиники до квартиры матери.
На ней были шляпа от солнца и темные очки. Синния пребывала в хорошем настроении, утреннее летнее солнце дарило тепло, город еще не успели заполнить туристы.
Но нет.
Парочка туристов из Швеции заметила ее, и начались селфи. Охранники помогли Синнии пройти мимо пешеходов, и она облегченно вздохнула, скрывшись в тихом вестибюле, и направилась к лифту.
Анри ждал ее.
— Я думал, что ты будешь раньше меня.
— Я шла пешком, и зря. Теперь папарацци подловят наш уход.
— Подумаешь — скандал! Быть пойманным на вечернем свидании с женой в пустой квартире ее матери, — сказал Анри, обнимая и целуя Синнию. — Как твой визит?
— Мы можем ехать. — Синния улыбнулась, предвкушая приятный уик‑энд. Им раз от разу удавалось оставлять девочек с семьей, но большей частью личное время они проводили, уединившись здесь. С предстоящим появлением еще одного ребенка они решили провести неделю на острове.
— И?.. — последовал прямой вопрос Анри.
— Один. — Синния отложила в сторону очки и сумку и сомкнула руки у него на шее. Теннисный браслет соскользнул с левой кисти, а тонкий, с красивой гравировкой, золотой браслет от аллергии — с правой, как напоминание об осторожности в еде.
— Ты разочарован?
— Нисколько. — Он задумчиво зажмурил один глаз. — Но я боюсь, что ты получишь нагоняй от других.
— Я знаю. — Синния сморщила нос.
Их дочки недавно стали интересоваться, где же у мамы близнец. У папы есть близнец. Они сами близнецы. Где тогда близнец мамы?
Синния объяснила, что бывают и близнецы, и единственные дети, что не все люди имеют близнецов.
Рассудительная Колетта, отцовская любимица, восприняла объяснение спокойно, а Росалина — Рози — сердито требовала найти маме близнеца.
— Merci, chйrie.
— За что? — улыбнулась Синния.
— За наших детей. За радость, которую ты мне даришь каждый день.
— Мы даже еще не в постели. — Она прижалась к нему и игриво предложила: — Отведи меня туда, и я доставлю тебе радость.
— Я обожаю твою страстность, когда ты беременна. Ты знаешь это? Я люблю тебя.
— О! Тебя потянуло на сентиментальность. Нам открыть окна? Ты организовал фейерверк?
— Договорились: ты отвечаешь за радость, а я — за фейерверк. — Он поцеловал ее в губы. — Я часто думаю о нашей первой встрече. А ты? Это одно из моих самых любимых воспоминаний.
— Та ночь была незабываемой, — согласилась она.
— Давай я напомню тебе о ней.
Ей повезло — у Анри талант к воспоминаниям.
