Бежать было некуда. Я добралась до самой верхушки, а сороконожка поспешно сокращала расстояние между нами. Выхватив танто, я забралась как можно выше, наблюдая за тем, как луковицеобразный багровый череп продирается сквозь ветки у меня под ногами. Потирая жвала друг о друга, чудовище скользило по стволу прямо ко мне. Сосна скрипела и стонала, ствол опасно кренился и раскачивался, но сороконожка держалась крепко.
Когда она подползла совсем близко и я до мелочей могла разглядеть ее мерзкое, членистое туловище, я кое-что заметила. Верхняя часть ее огромного тела и впрямь была покрыта блестящим черным панцирем, не пропускавшим удары стрел и меча. Но внизу, между десятками проворных лапок, кожа выглядела нежной, почти голой. Было очевидно, что ее не защищает непроницаемая броня. Вопрос в том, как туда добраться?
Вскинув одну руку с танто, другой я начала призывать лисью магию, в надежде, что отчаянная вспышка лисьего пламени, пущенного чудовищу прямо в морду, отвлечет или ослепит его, а я в это время успею… что-то предпринять.
– Юмеко!
Где-то подо мной – и довольно близко! – раздался знакомый голос. Я бросила взгляд под ноги и заметила Тацуми на одной из веток пониже. Воин держал сияющий алым Камигороши наготове. Мне показалось, что его глаза блеснули ярко-красным пламенем, когда он протянул мне свободную руку.
– Прыгай! – приказал он, и душа у меня ушла в пятки. – Скорее!
Я сглотнула.
– Тацуми, до земли, вообще-то, очень далеко.
– Я поймаю тебя, – ответил он. – Обещаю. Скорее!
Что ж, между перспективой быть съеденной сороконожкой и смертью от падения с большой высоты разумнее было бы выбрать второе. В следующее мгновение омукадэ с шипением кинулась на меня, а я, собравшись с духом, соскочила со ствола и камнем рухнула вниз. Пронзительный крик застрял у меня в горле, и я даже не успела испугаться, когда меня обхватили за талию, прервав резкое падение. Тацуми одной рукой затащил меня на ветку и поставил на ноги, не выпуская из второй Камигороши. Я и не знала, что он такой сильный – шутка ли, он смог поймать падающее тело, причем одной рукой, стоя на узкой корявой ветке, и даже не потерять равновесие!
Я заглянула ему в лицо, и по спине пробежали мурашки. Его глаза и впрямь горели – в их глубине пылал бледно-красный огонь, делая взгляд нечеловеческим.
– Ты поранилась? – спросил он, и голос у него тоже звучал по-другому. Тише, мрачнее и в то же время напряженно. Будто бы он боролся… с кем-то.
– Нижняя часть ничем не защищена! – сообщила я, и он озадаченно нахмурился. – Панцирь… броня… ее совсем нет на животе. Нужно бить снизу.
Хмурое выражение исчезло с его лица, он кивнул. Где-то над нами омукадэ, шипя и скалясь, спешила к нашей ветке, извиваясь всем телом. По-прежнему держа меня за талию, Тацуми резко соскочил с ветки на другую, пониже. Я едва сдержала крик, борясь с желанием схватиться за его рубашку, когда он поставил меня на ноги и поднял взгляд на длинное чудовище, ползущее нам навстречу. Омукадэ злобно посмотрела на нас, зашипела и еще быстрее заскользила между ветками.
– Можешь ее приманить? – понизив голос, спросил Тацуми. – Сделать так, чтобы она за тобой погналась?
Поняв его намек, я неуверенно кивнула.
– Думаю, большого труда это не составит, – прошептала я, пока омукадэ подбиралась все ближе, лавируя между ветками и щелкая челюстями.
Тацуми кивнул.
– Вперед, – велел он, и мы поспешили вниз, соскакивая с ветки на ветку и стараясь обогнать гигантского ёкая, ползущего как змея. Примерно на середине дерева я вдруг заметила, что Тацуми исчез – во всяком случае, за ветвями и листьями его больше не было видно.
Что-то пронеслось мимо моего лица, я испуганно застыла на месте, и стрела со звоном отскочила от жесткого панциря. Сороконожка злобно зашипела и остановилась, оглядываясь в поисках внезапного обидчика и, возможно, вспомнив о стреле, попавшей ей в глаз.
– Окамэ, стой! – крикнула я, опустив взгляд на ронина. Он стоял у дерева с очень серьезным выражением лица, вскинув лук, и целился в сороконожку. Услышав мой окрик, он опустил оружие, но тут я, отвлекшись, пропустила ветку и упала, пролетев несколько футов. Пульс резко подскочил, я в отчаянии дернулась и ударилась ладонью о еще одну ветку, остановившую мое падение. Я услышала встревоженный крик Окамэ, увидевшего, как я повисла на ветке, ощутила, как ноги болтаются в воздухе, и в отчаянии схватилась за ветку второй рукой.
Что-то теплое закапало на костяшки пальцев. Шумно сглотнув, я подняла глаза и увидела пару блестящих черных жвал в нескольких футах от меня. Они были разведены широко в стороны, готовые в один миг откусить мне голову. Но в эту секунду над головой мелькнуло темное пятно: Тацуми на полной скорости пробежал по ветке, распоров мечом обнаженное брюхо омукадэ.
Сороконожка истошно завопила и подскочила. Из раны хлынул фонтан зеленовато-желтого гноя. Верхняя часть тела, отделившаяся от нижней половины, рухнула с дерева вниз и приземлилась на спину, беспомощно дрыгая лапками и тщетно пытаясь перевернуться.
– Окамэ, голова! – воскликнула я, стараясь перекричать бешеное шипение огромного ёкая, который бился и извивался, слишком крепкий, чтобы умереть даже после такого удара. – Отрежь ей голову – это должно ее убить!
Глаза ронина понимающе блеснули, и он повернулся к поверженному чудищу. Не успел он ничего предпринять, как к извивающемуся ёкаю подбежал Они но Микото и поднял меч, нанеся удар чуть ниже скрежещущих челюстей. Луковицеобразная багровая голова откатилась в сторону, дергающиеся в агонии лапки затихли, смертоносные челюсти застыли, и огромный ёкай наконец встретил свое поражение.
Я с облегчением выдохнула и попыталась было влезть на ветку, но руки у меня заскользили. После того, как я пережила нападение гигантского чудовища, рухнуть с дерева и сломать шею было бы страшным невезением.
Ветка закачалась, и рядом с моими пальцами показалась пара дзика-таби. Я подняла взгляд и увидела, что рядом стоит Тацуми, вытянув руку с Камигороши вдоль тела. Его лицо приняло жутковатое выражение: губы тронула любопытная улыбка, словно вся эта ситуация его забавляла и он раздумывает, что делать дальше.
– Тацуми? – запыхавшись, позвала я. А он все стоял не двигаясь и наблюдал за мной. – Что… что ты делаешь? Помоги мне!
Пару секунд он так и стоял, не шелохнувшись, и разглядывал меня так, что по коже побежали мурашки. Камигороши мерцал и пульсировал мрачным светом, глаза Тацуми горели красным огнем, а зрачки вытянулись в узкие щели, будто у кошки.
Одна рука все-таки соскользнула, и я вскрикнула.
Внезапно сильные пальцы стальной хваткой обвились вокруг моего запястья, подтянули меня и поставили на ветку. Запыхавшись, я схватилась за черную хаори, темневшую напротив меня. Сердце гулко стучало в ушах; я все ждала, когда перестанут трястись руки, когда восстановится пульс.
– Юмеко. – Голос Тацуми снова звучал напряженно, но уже более привычно. Он заметно напрягся, руки застыли вдоль тела, сердце быстро колотилось под моей ладонью. Я вдруг осознала, что мы стоим совсем близко, наши грудные клетки почти соприкасаются, а между лицами – считаные дюймы. Узкий конец свитка больно впился мне в ребро.
