– Какой-то он маленький для этой породы, – заметил Дайсукэ, стараясь придать голосу доброжелательность и учтивость.
– Маленький? – фыркнул Окамэ. – Да он просто карлик какой-то. Как этот комочек шерсти вообще может что-то охранять? Или он обороняет святилище исключительно от воробьев и крыс?
Чу прижал уши к голове и зарычал на ронина, обнажив острые белые зубки.
Рэйка вздохнула.
– Это обличье позволяет ему сопровождать меня в городе, – сообщила мико ронину. – По правде сказать, в этом теле его почти никто не замечает. Он способен прошмыгнуть в ворота императорского дворца, не привлекая внимания. Один из множества его талантов заключается в том, что люди попросту не замечают его! – Зловещая улыбка коснулась ее губ, и девушка посмотрела на ронина. – Вообще, Чу не злопамятный, но на твоем месте я бы дважды подумала, прежде чем его обижать. Его истинное обличье… впечатляет куда сильнее.
Окамэ скептически поднял бровь, но ничего не сказал. Чу грациозно поднялся на лапы и направился вперед, словно вожак, и мы последовали за ним через двор и вниз по лестнице. Когда мы выходили в ворота тории, я заметила, что теперь пустуют уже оба каменных пьедестала.
– О, Юмеко-сан, пока не забыл! – воскликнул Дайсукэ, когда мы шли по улицам района Ветров, и повернулся ко мне, широко улыбаясь. – Я рассказал о вас одному моему дяде, и его очень заинтересовала новость о том, что оммёдзи придет на сегодняшний праздник.
– Правда? Как здорово. Ваш дядя, судя по всему, очень добрый человек.
– Да, и он будет ужасно рад встретиться с вами. Видите ли, несколько месяцев назад во дворце разгорелся жуткий скандал вокруг последнего из императорских оммёдзи – поползли слухи о его предательстве, о кровавой магии, о покушении на императора. Паника поднялась страшная. В конце концов оммёдзи и его помощников казнили, но должность придворного прорицателя так пока никто и не занял. Дядя считает, что император будет очень рад, если оммёдзи предскажет ему будущее. – Ослепительная улыбка Дайсукэ стала еще шире, а я, вдруг сообразив, к чему он клонит, с трудом подавила желание испуганно прижать к голове уши. – Если сегодня все получится, Юмеко-сан, вы вполне можете удостоиться аудиенции у самого императора Ивагото.
Как бы я ни переживала, я не могла не восхититься роскошью императорского дворца. Золотая фигурка, украшавшая крышу, поблескивала в последних солнечных лучах и сама походила на маленькое солнце. Когда мы подошли ближе, я увидела позолоченные статуи по углам крыши: золотые рыбки, драконы, фениксы сияли на фоне закатного неба и с высоты смотрели на нас, простых смертных.
Когда мы подошли к высоким воротам, я увидела на входе двух самураев в доспехах и с копьями яри наготове. Я боялась, что они перекроют нам копьями путь, но самураи даже не шелохнулись. Хотя тот, что выглядел постарше, повернул голову, когда к нему подошел Дайсукэ, и губы под густыми усами тронула улыбка.
– О, Дайсукэ-сама! – хрипловато и едва ли не ласково воскликнул он. – Когда это вы вернулись? Как прошло ваше путешествие в Сагимуру?
– Замечательно, Фудзио-сан, – ответил Дайсукэ. – Я очень рад, что у меня нашлось время на такое путешествие. Оно… пролило свет на многие вещи.
У него за спиной послышался смешок Окамэ.
– Да уж, пожалуй, – пробормотал он, и Рэйка тут же стукнула его по руке. Внимание стража переключилось на нее и троих спутниц-мико.
– А! Это, должно быть, артисты, которые будут выступать на празднике. Давно у нас никто не танцевал кагуру. – Его взгляд упал на меня, он внимательно оглядел мой наряд, высокую остроугольную шапочку, и его брови поползли на лоб. – Это что… оммёдзи? А, Дайсукэ-сама? Удача явно вам благоволит! Его Величество будет в восторге!
Дайсукэ улыбнулся, и мы вошли в ворота императорского дворца, и мое сердце, которое заметно успокоилось с тех пор, как мы покинули святилище, снова бешено заколотилось. За воротами показался огромный двор, по которому расхаживали самураи. А позади двора, над кронами деревьев и за лабиринтом стен, ворот и парапетов, на фоне вечернего неба, словно блестящая золотая гора, высился императорский дворец.
Я машинально направилась к сияющему вдалеке дворцу, но тут меня окликнул Дайсукэ. Обернувшись, я увидела, что он идет прочь от дворца, к воротам у дальней стены.
– В сам дворец мы не пойдем, Юмеко-сан, – пояснил он, заметив, куда я направилась. – Праздник пройдет в дворцовом саду, вон там. – Он указал на дальнюю стену, где над линией пышных деревьев виднелось бледное сияние. – Туда, пожалуйста. Мы почти пришли.
На миг мне стало досадно и обидно, что я не увижу золотой дворец вблизи, но это чувство исчезло, как только я вошла в очередные ворота и оказалась в императорском саду.
Сперва мне показалось, что я пришла в невероятно ухоженный лес. Но приглядевшись, я поняла, что это не так. Каждое дерево, каждый куст, камень, цветок и кусочек гранита был на своем, тщательно выбранном садовником месте. Все кусты были симметрично подстрижены, высокие деревья, ветви которых торчали под правильными углами, поражали статностью. На траве не валялось ни листика, ни кусочка коры, по идеальной лужайке тоже ничего не летало. На моих глазах человек, которого я приняла за садовника, остановился у куста хризантем, сорвал с одной из веток чем-то не устроивший его цветок, сунул его в мешок и поспешил дальше.
Нужно признать, что сад и впрямь был прекрасен и вызывал искреннее восхищение. Но тут совсем не чувствовалось жизни – будто это была картина с нарисованной сакурой. По ощущениям сад напоминал меня, наряженную в изящное, но неудобное кимоно, которое должно всех восхищать, но которое все равно ужасно хочется снять, чтобы двигаться и дышать свободно.
– Красиво здесь, правда? – тихо спросил Дайсукэ, с неподдельной улыбкой оглядываясь вокруг. – Здесь все обустроено с поразительной точностью! Во дворце работают сотни слуг и пятьдесят непревзойденных садовников, которые поддерживают чистоту и следят за тем, чтобы все было безупречно.
– Да, здесь мило, – согласилась я. – Но жить тут, наверное, невероятно сложно. Садовников хватил бы удар, если бы в кусты забрался даже маленький крольчонок!
Дорожка, пересекающая сад, освещалась линией фонариков чочин, и мы пошли на мерцающий оранжевый свет и наконец добрались до еще одних ворот. Стоявший у них самурай сурово оглядел нас с Окамэ и повернулся к аристократу, идущему во главе нашей процессии.
– Тайо-сама, – поклонившись, произнес он. – Прошу меня простить, но вход на императорский праздник – только по приглашениям. Мне известно, что ваша семья уже на месте, но вот ваших спутников я, увы, не узнаю. Вынужден попросить, чтобы они предъявили свои приглашения – в противном случае я не смогу их пропустить.
– Я сам их пропускаю, – беззаботно сообщил Дайсукэ. – Это – Юмеко-сан, уважаемая оммёдзи с территорий Клана Земли, а это – ее ёдзимбо, Хино Окамэ. Они пришли на праздник как мои гости.
Самурай хмыкнул, бросив на меня взгляд через плечо Дайсукэ, а потом посмотрел на Рэйку и двух мико позади нас.
