К тому времени печать распространилась и в Канаде. Первую типографию основал в Галифаксе, Новая Шотландия, Бартоломью Грин из Бостона. Первым печатником во французской Канаде был Флери Мепле (1734—1794), который прошел такой же авантюрный жизненный путь, как и любой другой печатник. Он учился книготорговле в своем родном Лионе, откуда отправился в Париж, где его республиканские и антиклерикальные взгляды привели его к конфликту с властями. В 1773 году он открыл мастерскую в Лондоне, а через год дал Бенджамину Франклину уговорить себя эмигрировать в Филадельфию. В 1776 году он перебрался в Монреаль, который повстанцы рассчитывали присоединить к Соединенным Штатам, однако революционный пыл довел Мепле до тюрьмы. Его предприимчивость, однако, была не сломлена. Он напечатал около семидесяти книг на латыни, французском, английском и ирокезском языках и основал Gazette Litteraire de Montreal (1778), которая продолжает существовать под именем Montreal Gazette.
Австралия. Австралия намного отстала, и первая австралийская типография открылась в Сиднее в 1795 году.
Южная Африка. В течение более чем столетия редконаселенная Капская колония довольствовалась той пищей для чтения, главным образом религиозного характера, которая ввозилась из Нидерландов. В 1784 году Христиан Риттер, немецкий переплетчик на службе у Голландской Ост-Индской компании, основал небольшую типографию в Кейптауне. Он выпустил альманах (1796) и другие мелочи. Британцы, вырвавшие колонию у Батавской Республики, стали издавать официальную еженедельную газету в 1800 году. Ее печатала торговая фирма Walker & Robertson. Год спустя правительство выкупило типографию и с тех пор продолжает издавать газету. Первой книгой, напечатанной в Южной Африке, был голландский перевод трактата Лондонского миссионерского общества (1799). Первым литературным изданием была короткая поэма De Maan, «Луна», голландского пастора Борхертса из Стелленбоса (1802).
Издатели и меценаты
Постепенное отделение печатника от издателя и книготорговца можно проследить по тем разнообразным формам, которые принимали коммерческие обозначения издательств и выходные данные книг. До конца XVII века все еще встречаются все три роли вместе в такой комбинации, как «Отпечатано Том. Котсом для Эндрю Крука и будет продаваться возле Черного медведя во дворе церкви Павла» (Томас Гоббс, Briefe of the Art of Rhetorique, «Краткое искусство риторики», 1637). Как правило, можно предположить, что книжной лавкой, куда приглашались покупатели, управлял сам издатель. Это подтверждается сведениями с другой книги Гоббса, которые гласят: «Отпечатано для Эндрю Крука и будет продаваться в его лавке у знака Зеленого дракона во дворе церкви Святого Павла в 1662 году». То, что из выходных данных исчезло имя печатника, свидетельствует о том, что издатель постепенно становится важнее. Так, первое издание «Дон Кихота» Сервантеса (1605) сообщает только об издателе и продавце книг: «В Мадриде для Хуана де ла Куэсты, продажа в доме Франсиско де Роблеса, придворного библиотекаря». С другой стороны, Первое фолио Шекспира упоминает только печатников: «Отпечатано Айзеком Джаггардом и Эд. Блаунтом, 1623 год». Редчайший случай – когда опускается имя издателя, но остаются имена печатника и продавца книг, как здесь: «Напечатано и продается Б. Франклином», из чего следует вывод, что реальный риск производства – основную функцию издателя – брал на себя тот же человек. Вместе с тем У.С. Ландор заплатил сам себе за издание своих Poems from the Arabic and Persian, «Стихов с арабского и персидского», которые вышли в 1800 году с оттиском: «Отпечатано Х. Шарпом, Хай-стрит, Уорик, и продается господами Ривингтон, двор церкви Святого Павла». Но фраза «Отпечатано для Уильяма Крука у Зеленого дракона возле Темпл-Бара» – вариант, остававшийся самым распространенным до тех пор, пока издатель и книготорговец тоже не разошлись в разные стороны. Улучшения в организации розничной торговли избавили издателя от необходимости полагаться на добросовестность какого-то конкретного продавца. В 1717 году один лейпцигский издатель, как видно, первым рискнул во всеуслышание объявить, что его книги «есть в каждой книжной лавке». С этого времени сам факт, соответствующий реальности или нет, что у каждого уважаемого книготорговца есть или, во всяком случае, должны быть в запасе их книги, прочно вошел в рекламу и публичную репутацию современных издательств.
Случаи, когда печатник и издатель соединены в одном лице, встречаются все реже. И в этих случаях, будь то пережиток прошлого или сознательная гордость своим типографским искусством, почти всегда подчеркивается то, что книга издается ее печатником, а не то, что ее отпечатал издатель. «Typis Johannis Baskerville», «Impresso co’caratteri bodoniani», «De l’Imprimerie royale», «Druck und Verlag von B.G. Teuhner»
[23] – вот типичные примеры.
Точно так же издательские фирмы, работающие при университетах, как правило, известны по названию своих типографий. Название «Издательство Кембриджского (или Оксфордского) университета» фактически относится только к типографии, управляемой соответствующим университетом, в то время как издателями, несущими административную и юридическую ответственность за то, что печатает университетская типография, являются «Синдики» в Кембридже и «Делегаты» в Оксфорде. Оксфорд даже держит у себя дополнительного «университетского издателя»; и оба университета также пользуются отдельными брендами Pitt Press и Clarendon Press.
Первоначально университетские власти довольствовались тем, что имя печатника замещало имя академических издательств. «Отпечатано Томасом и Джоном Бак, печатниками Кембриджского университета» или «Кембридж, отпечатано Джоном Баскервилем, университетским печатником» – таковы были обычные формулировки. Томас, который в 1583 году был назначен первым официальным печатником университета, подчеркивал свое положение тем, что помещал герб университета на своих титульных листах. Его преемник Джон Лигейт заменил герб на эмблему в духе барокко с образом Alma Mater Cantabrigia (сама эта «альма-матер» выступала в роли не особо соблазнительной предшественницы гертонского атлета). С тех пор эмблемы Томаса и Лигейта оставались логотипами издательства Кембриджского университета.
От отношений между печатником и издателем мы теперь переходим к отношениям между издателем и автором. Можно сказать, что в Великобритании обе эти профессии утвердились в современном смысле слов благодаря Закону об авторском праве 1709 года «о содействии просвещению путем распространения копий печатных книг среди авторов или покупателей таковых копий в течение оговоренного срока действия». Основными бенефициарами этого закона были авторы. Впервые их сочинения были признаны ценным товаром, на защиту которого они могли претендовать по закону, и собственностью, которой они могли распоряжаться на открытом рынке в своих интересах. При этом петиция о принятии такого закона об авторском праве поступила от издателей. Фактически они извлекли не меньшую выгоду, чем авторы, из гарантий, которые закон теперь давал и покупателю, и продавцу интеллектуальной продукции. Исчезновение впоследствии печатников-пиратов позволило издателям установить цены на свои товары на таком уровне, который одновременно и обеспечивал ему разумную прибыль, и позволял ему выделять соответствующую долю автору.
