Не из-за национальной пристрастности Англия стоит на первом месте в обзоре современного книгопечатания, ведь в течение XX века Великобритания обладала практически неоспоримым лидерством в типографике. Американские, немецкие, швейцарские и голландские типографы могут похвастаться множеством прекрасных работ. Но все эти печатники, равно как и их английские современники, – лишь ученики и наследники британских первопроходцев, которые на рубеже веков заново открыли и возродили искусство печати.
Читающая публика
К усовершенствованиям в технике и организации печатной отрасли XIX и XX веков привела растущая грамотность все более многочисленных слоев общества. В свою очередь, читателей становилось все больше и больше, так как им предлагалось все больше книг и других материалов, притом все более дешевых, а также все больше возможностей для получения книг через библиотеки, магазины и подписку.
Обязательное и бесплатное образование на уровне начальной школы было введено, по крайней мере на бумаге, в большинстве цивилизованных стран еще в течение XIX века. Борьба с неграмотностью отсталых народов стала растущей проблемой нашего времени, и кампании, спонсируемые ЮНЕСКО в различных частях мира, обещают хорошие результаты.
В то же время все больше растет беспокойство по поводу следствий этой новой грамотности. С одной стороны, стоит основополагающий вопрос о цели просвещения масс. Какая польза от чтения, если читают бесполезный или даже разлагающий мусор? У оптимистов XIX века не было таких сомнений. Толстой был гласом вопиющего в пустыне, когда в 1866 году заклеймил «сильнейшее орудие невежества – распространение книгопечатания» («Война и мир», эпилог, вторая часть). Утилитаристы были уверены, что улучшения в образовании подготовят людей к необходимости справляться с экономическими и техническими достижениями того времени; либеральные политики предсказывали, что от этого люди станут лучшими гражданами и вырастет международное взаимопонимание. Но мы знаем результаты. «Расплатой за всеобщую грамотность», как пишет литературное приложение к The Times, вполне может стать наш «переход в эпоху, когда все будут уметь читать, но никто не обратит свои знания на добрые цели».
С другой стороны, есть большие сомнения в фактических результатах обязательного посещения школы, которое в Великобритании введено Законом о начальном образовании 1870 года. Статистика говорит о том, что полуграмотность или вообще откровенная неграмотность преобладает среди выпускников наших начальных школ. Ситуация, правда, со временем менялась, начиная с изобретения скорописного почерка и до конца XVIII века, когда число людей, желавших читать, более или менее сравнялось с числом тех, кто умел читать. Однако жалобщики часто не обращают внимания на общий рост образовательных стандартов, а также на некоторые из главных следствий современной грамотности. Ибо место книг постепенно заняли газеты и журналы.
Превращение газеты в инструмент массовой информации и массового просвещения, в голос демократии – часто пронзительный, но всегда раскрепощенный – вот главный вклад США в историю печатного слова. Американские газеты, пожалуй, были самым мощным фактором в преобразовании миллионов иммигрантов из деспотической России, авторитарной Германии, беззаконной Ирландии, неграмотной Италии в граждан демократической республики; в то, чтобы заставить их бросить в «плавильный тигель» свои национальные, социальные, религиозные различия и приучить их к тому, что называют американским образом жизни. Этот процесс требовал простого языка, прямого стиля и яркого представления, весьма отличного от того, к чему привыкли европейские журналисты и читатели; но он дал средство, соответствующее духу века все более широкой демократии.
В отличие от американской прессы, английским газетам вплоть до середины XIX века серьезно мешал гербовый сбор. Он был введен в 1712 году, и его размер последовательно поднимался с 1 пенса до 4 пенсов за экземпляр в 1815 году. Этот «налог на знание» удерживал искусственно высокую цену на английские газеты; The Times стоила 7 пенсов с 1815 по 1836 год, когда сбор сократился до 1 пенса, и все еще 5 пенсов до 1855 года, когда сбор наконец отменили. Более того, гербовый сбор вынуждал редакторов полностью использовать каждый квадратный дюйм печатной площади. Эта необходимость экономии не позволяла тратить место на подзаголовки, деление на абзацы, интерлиньяж и другие подобные приемы и потому требовала от читателей газет самого пристального внимания к каждой строке, заставляя их сильно напрягать зрение.
Но даже отмена гербового сбора не особенно повлияла на внешний вид английской газеты. Она по-прежнему издавалась в основном для среднего класса, для которого была средством информации, а не развлечения. Перемены наступили, когда до Англии добрались американские методы, названные «новой журналистикой». Это случилось в 1888 году, иными словами, через четыре года после того, как Закон об избирательном праве почти вдвое увеличил число избирателей. В первую очередь именно к этим недавно получившим право голоса массам и обращалась новая журналистика. Искусно обангличенная гением журналистов и бизнесменов калибра Уильяма Томаса Стеда, Альфреда Хармсворта, Джорджа Ньюнса и К.А. Пирсона, новая журналистика покончила с капитальностью и невозмутимостью викторианской газеты. Необычайный успех Star, Evening News, Daily Express и Daily News в конце концов заставил даже газеты «высокого класса» – Daily Telegraph и The Times – признать такие американизмы, как заголовки во всю полосу, подписанные статьи, иллюстрации, кроссворды и готовые рекламные объявления, не прошедшие через руки газетных наборщиков.
Допуская, что любая семья читала по меньшей мере одну ежедневную газету и что каждый взрослый таким образом получал свою ежедневную порцию пищи для размышления, суммарный эффект должен быть огромен – но в какую сторону он направлен? Явно не в сторону определения, к какой политической партии принадлежать читателю. Несмотря на всю поддержку, которую подавляющее большинство американских газет оказывало республиканской парии, с 1933 по 1949 год демократы одерживали непрерывные победы. То всебританское уважение, которым пользовалалсь Manchester Guardian среди членов всех партий, никак не помешало неуклонному упадку английской либеральной партии, хотя газета выступала в первых рядах ее защитников. Скорее, своим широким влиянием газеты обязаны постоянному повторению тех или иных доводов, по которым они в большинстве своем согласны. Выше уже отмечалось, как американские газеты помогли установлению одинакового для всех американского образа жизни. Об английских газетах можно также сказать, что они всегда старательно и последовательно внедряли и поддерживали определенные стандарты нашей общественной жизни, например воздерживались от критики монарха и служителей закона, принимали решения арбитров и третейских судей, защищали детей и животных – эти качества хотя и считаются традиционно английскими, на самом деле уходят в прошлое не дальше середины XIX века. А тот вклад, который сделала Флит-стрит
[29] в повышение громкости общественных дебатов и поддержку усилий филантропов и просветителей, еще ждет своего историка.
