Выполнение этих шагов предполагает наличие у человека четырех базовых антропологических способностей (способностей, имманентно имеющихся у всех людей).
1. Шаг 1: воспринимать окружающий мир трезво, осознавать свою субъективность и отделять себя от другого, видеть интересы других, иметь способность к эмпатии (самодистанцирование).
2. Шаг 2: чувствовать, попадать в резонанс с собственными ценностями, двигаться в направлении реализации своих задач, быть творцом своей жизни (самотрансценденция).
3. Шаг 3: выбирать, оставлять остальные варианты ради одного, принимать решение, видеть возможности, верить в то, что можно удовлетворить свои потребности (свобода).
4. Шаг 4: действовать, реализовывать выбор, контролировать, направлять собственное поведение, сталкиваться с последствиями своих поступков (ответственность).
В продолжение этих шагов А. Лэнгле (2004) предлагает четыре условия исполненной экзистенции.
1. «Я родился, значит, я есть. А если я есть, могу ли я быть?» Как пишет Лэнгле, чтобы быть, человеку необходимы опора, пространство и защита. А чтобы получить все это, требуется активное участие человека: принять хорошее и выдержать негативное. И если он справится, перед ним появляется следующий вопрос.
2. «Нравится ли мне жить?» Для того чтобы жизнь нравилась, человеку необходимо принять близость, время и отношения с другими людьми. Причем и здесь необходимо его деятельное участие.
3. «Я есть; имею ли я право таким быть?» Чтобы ответить на этот вопрос, необходимы внимание, уважение (оценка) и оправдание.
4. «Я есть, для чего это нужно?» Для ответа необходимы поле деятельности, структурная взаимосвязь и ценность в будущем.
За счет перехода от одного шага к другому осуществляется жизнедеятельность, происходят личностный рост, реализация экзистенциальной исполненности.
Личностный рост — это спонтанные изменения, которые происходят во внутреннем мире человека и выражаются в конструктивном овладении средой, социально полезном развитии и сотрудничестве с людьми.
Личностный рост предполагает (по Ф. Перлзу, 1992):
• расширение зон самоосознания (это никак не связано с употреблением наркотиков, просто у человека в ходе личностного роста, например при терапии, улучшается понимание себя, своих желаний, предпочтений и интересов);
• полное осознание настоящей жизни «здесь и сейчас» (для незрелой личности и детей нормально постоянное пребывание в будущем: «Вот тогда-то и начнется настоящая жизнь», «Вот тогда заживем», а для человека с посттравматическим расстройством и неврозами характерна жизнь в прошлом: бывшие солдаты не могут отпустить тяжелые бои, жертвы насилия постоянно чувствуют себя загнанными в ловушку, но жизнь происходит только здесь и сейчас);
• выбор решения, как жить в настоящем моменте (отказ от стереотипных повторяющихся стратегий, движение к творческой реализации момента, что довольно непросто, особенно в России, потому что приходится преодолевать концепцию «всегда так делали»);
• принятие ответственности за свой выбор (это непростой процесс, гораздо легче находиться пусть и в неприятной, зато не предполагающей активности позиции «куда деваться» и «от судьбы не уйдешь»).
Личностный рост — противоречивый процесс, на пути которого множество препятствий. Основное противоречие личностного роста исходит из двойственной природы человека: очень часто мы хотим и боимся одних и тех же вещей, нам хочется свершений, но нас пугают трудности.
Серьезным препятствием для личностного роста может стать противоречие между стремлением к любви и признанию и естественной потребностью к активности, самореализации собственных устремлений. Личностный рост требует постоянных изменений, переоценки предыдущего опыта на каждой новой стадии развития человека. Это сложный диалектический процесс, для разрешения противоречий которого каждому человеку необходимо быть способным:
• понимать и принимать себя, свою индивидуальность, поскольку, познавая себя, человек обретает свободу и независимость (все экзистенциальные выборы возможны только в том случае, если человек может ответить на простой и в то же время сложный вопрос «Кто я?», понять свои желания);
• определить свое место в жизни, среди других людей, поскольку, соединяясь с ними, человек получает их любовь и поддержку (воспринимать других не как врагов и помехи, а как источник ресурсов, помощи и радости);
• находить ценность и смысл своей жизни, свое уникальное предназначение, неся за них ответственность (в этом заключается основная цель роста личности).
Все эти экзистенциальные аспекты, переплетаясь, рождают важнейшее явление — экзистенциальную исполненность (или исполненную экзистенцию).
Экзистенциальная исполненность — понятие, появившееся в психологии В. Франкла для описания качества жизни человека в противовес более привычному (в частности, принятому в психоанализе) понятию счастья. В истории философской мысли гедонистическое понимание счастья как хорошего самочувствия, свободы от страдания и боли в сочетании с полнотой желаний, «аппетитом к жизни» восходит к Эпикуру.
Понятие исполненности — это эвдемоническое счастье, «счастье через достоинство» (Аристотель), неотделимое от персональных убеждений и установок личности. Степень или уровень экзистенциальной исполненности показывает, много ли осмысленного в моей жизни, как часто я живу в согласии с собой, соответствуют ли моей сущности мои решения и поступки, могу ли я привносить хорошее, как я его понимаю, в свою жизнь. (Повторю, что речь идет не о том, как на самом деле живет человек, а о том, как он полагает, что живет.)
Исследование, в ходе которого были получены данные о соотношении семейных стилей, рассматривало влияние стиля воспитания на психологическое состояние человека, изменение его экзистенциальных показателей и последствия этого.
Рассмотрим психологические и экзистенциальные последствия разных стилей воспитания, выявленные в исследовании, проводившемся в 2013–2014 годах на территории России. В нем приняли участие 395 респондентов (48 % — мужчины, 52 % — женщины) в возрасте от 25 до 40 лет из полных семей.
По результатам чаще всего среди матерей встречаются авторитарные (26 % в совокупности) и неустойчиво-противоречивые стили (39 %), а среди отцов — безразличные (если учесть, что в гиперопекающий стиль воспитания включен вектор безразличия, то совокупность получается около 61 %, без него — 47 %). Невзирая на то что многие отцы видят себя «строгими, но справедливыми», таковых на самом деле всего 10 %, а вот демократичные и авторитетные родители в России редкость — среди и отцов, и матерей их не более 10 %.
Как же распределяются стили воспитания между собой? Демократичные и авторитетные родители предпочитают выступать единым фронтом — эти стили воспитания взаимодействуют между собой и еще всего лишь с несколькими стилями.
Авторитарные родители, как правило, в партнеры выбирают безразличного, иногда авторитарно-попустительского, амбивалентного или враждебного. Неустойчивые часто встречаются с авторитарно-попустительскими, амбивалентными и, конечно, неустойчивыми. Гиперопекающие взаимодействуют с неустойчивыми, безразличными и иногда авторитарными.
