Очень важно говорить об этом не с точки зрения вины или ответственности ребенка за контакт; конечно, он инициирует связь и отношения, не понимая, что и как делает: интерпретация его действий, особенно ранних, лежит целиком и полностью на родителе. Тем не менее ребенок — участник отношений. То, как он улыбается, гулит, бормочет, ласкается или отстраняется, — влияет на родителя. И очень важно, чтобы родитель правильно воспринимал эти сигналы — не как отвержение взрослого человека (например, если ребенок контактирует из раздраженной или негативистской позиции). Потому что для ребенка, пусть даже сердящегося, отстраняющегося или обиженного, кричащего: «Я тебя ненавижу и уйду от тебя в Африку», нет ничего важнее фигуры родителя. Необходимо, чтобы опекающий взрослый понимал, что происходит и как обращаться с негативным аффектом, особенно если ребенок большую часть раннего детства недоволен или в плохом настроении, часто плачет и расстраивается. Иногда дети рождаются с такой нервной системой, которая долго «дозревает» до позитивной обратной связи. Это не значит, что ее не будет, но от родителя потребуется немало терпения и поддержки ребенка в первые годы его жизни.
Энн Эйнсворт проделала большую работу, пытаясь объяснить возникновение связи между родителем и ребенком; она считала ее необходимым механизмом, возникшим в процессе эволюции и обеспечивающим ребенку заботу, внимание и в конечном счете выживание в мире. Ребенок строит привязанность автоматически, в некотором смысле мы можем увидеть его как неутомимого работника, протягивающего ниточки во все стороны, пытающегося нащупать кого-то устойчивого и безопасного, на кого можно опереться.
Теорию Боулби и Эйнсворт часто понимают неправильно, говоря о сверхважности и уникальности матери и ребенка, но на самом деле ребенок все время ищет источник привязанности, и им может быть не только кровный родственник, но и любой достаточно безопасный человек, постоянно общающийся с ребенком.
Если же такого человека ребенку не удается найти (потому что он находится в специальном учреждении или же у него трудности с реагированием на значимых взрослых), то возникает расстройство привязанности — сложный комплекс нарушений, с которым часто сталкиваются усыновители, забирающие ребенка из детдома или из дисфункциональной семьи (такой ребенок вырос в небезопасном и непредсказуемом мире, поэтому родителю он может говорить одно, а делать другое; он может лгать, ластиться и тут же гневаться, воровать, хотя у него все есть).
Преодолеть такое расстройство, не упрекая и не наказывая ребенка, — задача непростая и длительная.
Связь между родителем и ребенком может быть весьма различной в зависимости от характера взаимодействия.
Надежный тип привязанности характеризовался изначально двумя важными качествами — интересом к родителю и возможностью исследовать мир отдельно от него. Дети с надежным типом привязанности выросли в безопасной атмосфере любви, опираясь на которую они готовы экспериментировать и отдаляться от родителя. Как правило, такие дети легче строят отношения с родителями, партнерами и друзьями. Во взаимодействии они чувствуют себя безопасно и легко поддерживают контакт.
Тревожный тип привязанности характеризуется высоким уровнем переживаний в отношениях. Дети с таким типом привязанности показывают много страха перед новыми ситуациями, отказываются покидать привычное место и испытывают необходимость в постоянном контакте с родителями. Они могут проводить много времени в тех местах, которые считают безопасными. В более взрослом возрасте, как правило, испытывают потребность в отношениях и очень привязаны к своему партнеру, эмоционально экспрессивны и могут попадать в зависимость, особенно с партнерами, которые не склонны выражать эмоции или ведут себя недостаточно бережно. Кроме того, этот тип привязанности характеризуется сильной обидчивостью и высоким уровнем ревности в отношениях.
Избегающе-отвергающий тип привязанности. Некоторые дети не высказывали интереса к общению с родителями или изучению окружающей среды. Взрослея, они не показывают большой заинтересованности в отношениях, держат дистанцию, для них особую ценность представляет уединение, они могут плохо чувствовать себя в больших компаниях и, как правило, не очень любят прикосновения. Даже если такой человек испытывает сильные чувства или эмоции, то предпочитает их не проявлять.
Тревожно-избегающий тип привязанности был обнаружен позже всех остальных. Такие дети демонстрировали отказ от общения с родителем, но при этом отслеживали, где он находится, скрывая стресс и волнение. Среду они также не исследовали. В некоторых случаях демонстрировали агрессию или отказ коммуницировать. Как правило, такая форма взаимодействия рождается из-за сильных травм в контакте, человек очень переживает и волнуется, не может выдерживать свои переживания и чувства в отношениях. Может быть груб или непоследователен, отказываться взаимодействовать или внезапно прерывать контакт.
Теория Боулби и Эйнсворт получила широкое распространение, потому что при довольно простой классификации отвечала на большое количество вопросов о детско-родительских отношениях и не только. На данный момент существует множество исследований диад «мать — ребенок» и взрослых пар, опирающихся на тип привязанности.
Данная концепция позволяет сформировать представления о том, как именно безопасная или небезопасная обстановка в семье влияет на человека и его отношения, а также как сам человек участвует в контакте.
Маккоби и Мартин: ответственность и вовлеченность
К началу 1980-х годов количество новых открытий и критических замечаний к работам Дианы Баумринд привело к необходимости переформулирования ее теории. По всему миру шли обсуждения, круглые столы, тема воспитания становилась все более актуальной для целых государств, пересматривающих системы образования и обучения своих граждан.
Именно в этот момент была представлена концепция Маккоби и Мартин (1983), которая добавила идеям Дианы Баумринд необходимую глубину, позволила сформулировать совершенно новый подход к изучению воспитания и на долгие годы определила направления работы для психологов во всех странах. На данный момент именно их концепцией пользуются и исследователи, работающие со страхами детей в Секторе Газа, и финские психологи, изучающие дошкольников, и австралийские ученые, пытающиеся найти пути разрешения кросс-культурного конфликта вьетнамских эмигрантов в Австралии.
Маккоби и Мартин говорили не только о контроле, как это делала Баумринд. В первую очередь они направили свой интерес на новые два аспекта: вовлеченность и ответственность.
Вовлеченность — в отличие от навязчивости — недирективное участие родителя в воспитании. Вовлеченный родитель действует с позиции помогающего, равного, заинтересованного участника. Ему интересно узнавать о том, что происходит с его детьми, не только с целью изменения их поведения или обеспечения безопасности (эти цели, оставаясь важными, не находятся в фокусе такого поведения), а просто потому, что это его дети: интересные, любимые, которых нужно поддерживать.
Ответственность — возможность родителя встречаться с последствиями своих поступков, признавать собственное участие в том, что происходит, умение контролировать свои поступки и выбирать собственные реакции на ребенка. У ребенка в отношениях такой ответственности изначально нет — она формируется постепенно и полностью реализуется уже ближе к совершеннолетию.
