Маргред с содроганием прижала пальцы к раскалывающимся от боли вискам.
— Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Калеб. Голос его звучал нежно и заботливо, но при этом неумолимо и непреклонно. — Еще кофе. Или воды, например.
Она с трудом сглотнула.
— Нет. Нет, со мной все в порядке.
— Твоя одежда… — напомнил он. — Что с ней случилось?
— Я сняла ее.
— Зачем?
— Я… купалась.
— Ты сняла одежду, чтобы искупаться, — без всякого выражения повторил Калеб.
Маргред гордо подняла голову.
— Да.
— Ты заранее решила, что пойдешь купаться?
Она непонимающе посмотрела на него.
— Именно поэтому ты и отправилась на пляж в ту ночь? — Он сформулировал свой вопрос по-другому. — Ты хотела поплавать?
— Нет, я же говорила. Я хотела увидеть тебя.
— Спустя три недели ты вдруг решила… Что? Что ты должна увидеться со мной?
Она ощутила, что разговор принимает опасный поворот — подобно тому, как холодные пальцы отлива затягивают неопытного пловца, — и отреагировала мгновенно и инстинктивно, чтобы защитить себя.
— Бедный Калеб! Ты ждал меня? Наверное, твое самолюбие было уязвлено?
— Мэгги…
— Я была там. Что еще ты хочешь от меня услышать?
Он сжал губы, и они превратились в узкую полоску.
— Итак, ты пришла на пляж. В котором часу?
— Солнце только что зашло, — сказала она. — Прилив достиг максимальной величины.
— Я проверю таблицу приливов и отливов. Ты, случайно, не смотрела на часы?
— У меня не было с собой часов, — ответила она истинную правду.
— В котором часу ты вышла из дома?
Маргред молчала.
— Мэгги?
Ей нечего было ответить на этот вопрос. Калеб вздохнул.
— Ладно, на сегодня достаточно. Как ты сюда попала?
— Не понимаю.
— Мы не обнаружили автомобиля. Ты шла пешком?
— Я… может быть.
— Итак, ты прошла сквозь рощицу… — Он выжидательно умолк.
— Я вышла из-за скалы, — пояснила она. — Откуда мы… откуда ты упал вчера.
— Отлично. Ты спустилась по тропинке?
— Нет.
— Так как же ты попала на пляж, Мэгги? Ты можешь доверять мне, — сказал он.
— Мне нужна правда, — сказал он.
Ну вот, она и сказала ее.
— Я приплыла.
Он с силой ударил ладонями по столу.
— Черт возьми, Мэгги, мы же договорились! Никаких игр, никакой лжи. Помнишь?
Негодование Маргред смешивалось с изрядной долей сожаления. Ну вот, называется, сказала правду. Если уж он не смог принять объяснение «я приплыла», то с таким же успехом не сможет поверить и следующим ее словам:
«Я — бессмертное создание, селки, запертая в смертном теле. Да, кстати, твоя мать тоже была ею».
Она откинулась на спинку стула, надменно приподняв высокие брови.
— Насколько мне помнится, заключенное нами соглашение предполагает никакой лжи, никаких игр… и никаких хитроумных домогательств. Или о последнем ты благополучно забыл?
— Я всего лишь пытаюсь помочь тебе, — возмущенно заявил Калеб.
— Тогда смирись с тем, что у меня могут быть причины — веские причины — говорить или не говорить что-то.
— Я не смогу защитить тебя, если ты ничего не станешь мне рассказывать.
«Ты не сможешь защитить меня в любом случае», — с болью в сердце подумала Маргред. Но она знала его уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что с этим он не смирится никогда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Это вам не лихой полицейский боевик «CSI: Augusta
[15]
», — заявил три дня спустя Сэм Рейнолдс Калебу. — Такие вещи требуют времени. И вам это прекрасно известно. Если вы ищете следы присутствия катализатора…
— Не ищу.
Калеб сидел за своим столом. Перед ним лежало раскрытое дело о нападении на Мэгги, и он разговаривал, прижимая трубку телефона плечом к уху. Ему нужна была помощь полиции штата. Он с полным уважением относился к опыту Рейнолдса. Но дело-то по-прежнему должен был раскрыть именно он. И женщина тоже была его.
— Вещественные доказательства были извлечены из костра. Мусор мог быть смочен какой-нибудь легко воспламеняющейся жидкостью, поэтому это ничего не скажет мне о нападавшем. Кроме того, что костры разводить он умеет. Мне нужен биохимический анализ всего, чем он мог воспользоваться в качестве оружия.
— То есть, грубо говоря, весь тот мусор, что вы вытащили из костра. А на это, как я уже говорил, потребуется время.
Донна Тома, к которой Калеб заглянул вчера, сказала ему то же самое: «На восстановление памяти требуется время».
Калеб пристально вглядывался в фотоснимок Мэгги: уродливый шрам на лбу; большой, экзотический рот; темные, бездонные, непроницаемые глаза. Как он может защитить ее, если даже не знает, кто она такая? Или от чего она убегает?
— Что показал анализ на изнасилование? — спросил он у Рейнолдса.
— Результаты ничем вам не помогут, потому что пока их не с чем сравнивать.
— Вы можете прогнать их по своим криминальным базам данных.
— При условии, что ваш нападавший числится в этих самых базах, — заметил Рейнолдс.
— Именно поэтому мне и нужны результаты исследования обломков и поленьев. Если мы сможем идентифицировать оружие…
— Или подозреваемого.
Калеб сорвался — все-таки отчаяние и разочарование давали о себе знать.
— У меня нет подозреваемого! У меня есть только от мертвого осла уши!
— Не везет вам, приятель, — посочувствовал Рейнолдс. — Послушайте, для вас, конечно, это дело может казаться важным и срочным, но здесь им никто не станет заниматься вне очереди, пока…
— Пока у меня не появится труп, — мрачно закончил Калеб. — Понятно. Благодарю.
— По крайней мере, жертва еще жива.
Причем намного больше любого, кого он знал. Жизнь просто сжигала ее, как лихорадка. Даже температура тела, и та у Мэгги была повышенной.
Калеб откашлялся.
— Это точно.
— Она что-нибудь говорит?
— Нет.
