Она взглянула на фотографа, и свет комнаты осветил белки его глаз.
– Ты проделал великолепную работу.
– Думаешь?
– Да. Ты запечатлел то, чего мы сами не видим.
– Реальность? Знаешь, это все иллюзии. Мы никогда себя не видим такими, какие мы есть, и тогда на помощь приходит камера. Иногда она показывает то, чего мы совсем не хотим замечать. – Рик указал на фотографию Эзры и Лили, выходящих из туалета «Хижины». Хью при этом нигде не было видно. Рик сделал фотографию, но разорвал. – Хью рассказывал Ким, что твои родители не поддерживают музыкальную карьеру. – Он вывешивал на просушку еще один набор фотографий. – Дерьмово. Знаешь, ты прекрасно пишешь музыку.
Сандра не помнила, чтобы разговаривала с Хью о семье. То, что он поделился этим с Ким, показалось ей маленьким предательством. Почему-то все слова куда-то пропали.
Когда она не ответила, Рик поднял глаза от лотков с раствором.
– Я не хотел поставить тебя в неловкое положение.
– Нет, все в порядке, – солгала Сандра. – Они хотят для меня нормальной жизни, вот и все.
– Но ты и так нормальная. – Скрестив руки, Рик прислонился к стене. – Ты талантлива. Они должны гордиться тобой.
– Ты бы видел выражение их лиц, когда мой учитель по фортепиано позвал их поговорить после второго урока. Они ожидали услышать нечто вроде «Греби, греби, греби на лодке», а получили начало произведения Грига.
Сандра по-прежнему просматривала стопку фотографий, которые Рик сделал в «Хижине». Постепенно она начала замечать, что стала центром всех фотографий. Она просмотрела их второй раз, чтобы убедиться.
– Ты – чертов виртуоз. Они должны быть счастливы.
– Нет, виртуозом я не стала. Родители не хотели странного ребенка, поэтому ни на один урок меня больше не пустили. Хотя преподаватель еще год им названивал.
– Это ужасно.
– После тех уроков я стала одержима музыкой, но родители продали пианино.
– Продали твое пианино?
Сандра рассмеялась.
– Да, они посоветовали мне играть на флейте.
– И как успехи?
– Ужасно. Зато флейту разрешили оставить. – Сандра улыбнулась воспоминанию. – Но при любой возможности я оставалась в школе после уроков и бежала в актовый зал, чтобы поиграть на пианино.
– У меня тоже никогда не было нормального инструмента, – утешил Рик. – Когда я вижу Ким и Хьюберта, то понимаю, что я – чужак в этой жизни.
– Хью ненавидит отца.
Рик засмеялся.
– Хью – избалованный ребенок, который сам этого не понимает. Он расстроен, что его отец снова женился. Ким тоже расстроена, но все-таки старается его понять. Моя мать работала за гроши на заводе или в других местах и пользовалась добротой парней, которых приводила домой. Поэтому, быть может, я смотрю на жизнь через некую призму. Это своего рода барьер. – Он протянул руку. – И вот я здесь. Я вуайерист и смотрю на жизнь с безопасного расстояния, пытаясь поймать момент. Именно этим мы сейчас и занимаемся. Мы живем в таком времени, которое никогда не повторится, и я просто хочу его запечатлеть. В прошлой жизни я наверняка был художником или кем-то в этом роде, потому что мне нравится запечатлевать хронологию. Наверное, я сумасшедший.
Сандра ничего не знала о детстве Рика.
– А я знаю, кому суждено жить, а кто скоро умрет, – выпалила она, не понимая столь сильного порыва откровения. – Странно, да? – Девушка бросила взгляд на фотографии – три из них.
Рик переместился, выказывая легкую тревогу, которой Сандра раньше не замечала.
– Я бы сказал, что это странно, если бы не видел тебя прошлой ночью с Эзрой.
Сандра, посмотрев на фотографии, развернула их веером. Признание придало ей храбрости.
– Это все я.
Рик не сводил с нее глаз.
– Мне это известно.
Простота заявления – без всякого отрицания с его стороны – создала в комнате странную атмосферу.
– Откуда?
Рик не ответил. Тишина создала напряжение, которое, казалось, сблизило их. Он протянул руку, чтобы коснуться руки Сандры, и она не отстранилась.
Под льющуюся из радио песню Buffalo Springfield
[71] «Mr. Soul» Рик приподнял ее подбородок и поцеловал. Его губы и руки казались такими чужими, но при этом он был ей знаком. И хотя это был первый поцелуй, который должен был означать начало всего, Сандра не могла избавиться от глубокого чувства потери.
На следующий день Рик предложил группе ранним вечером спуститься к берегу реки и сделать несколько рекламных фотографий для плакатов. Прочный бетон набережной был прекрасным фоном. Рик перемещал их с места на место на разную высоту, пытаясь получить нужный снимок. Он пересаживал их то так, то эдак. Они с Сандрой чутко понимали ситуацию, поэтому держались друг от друга на расстоянии.
Несколько недель девушка наблюдала за Риком и Ким в гостиной или фотографировалась вместе с группой, и желала его только больше. Она хотела слушать его рассказы. В глазах Рика проглядывала уязвимость, которую Ким, воспитанная миллионером, просто не чувствовала. Они оба пережили тяжелое детство – Сандра и Рик. А Хью и Ким просто притворялись.
Но была еще одна значимая фотография. Однажды вечером Ким и Сандра присоединились к закулисным съемкам в «Голливуд-Боул». Для выступления поставили рояль, и Сандра села играть. Зрителей на тот момент не было, за исключением уборщицы.
Рик, оставив Ким и Сандру одних на пустой сцене, ушел за кулисы, чтобы сфотографировать джазового пианиста за репетицией.
– Я не знаю, откуда у Хью все это, – вдруг сказала Ким.
– Что?
– Желание выступать. – Ким покачала головой. – Я не знаю, как вы с этим справляетесь.
Сандра, сидя перед роялем Mason & Hamlin, положила пальцы на клавиши.
– Давай представим, что ты на сцене.
Ким скользнула на сиденье рядом с ней.
– Тебе страшно?
Ким засмеялась, глядя в темноту.
– Нет. Здесь же кроме нас никого.
Лучше всего Сандра преуспевала в игре на фортепиано, и когда пальцы нажали первую клавишу, ей показалось, что руками овладел кто-то другой. Никогда еще она не играла с такой точностью; никогда еще ноты не извлекались так тщательно. Все это не могло не завораживать. Незаметно в первом ряду собралась уборочная бригада. Сандра уверенно пробежала по музыке Шопена, Рахманинова, Бетховена, Дебюсси и Сати.
Она была настолько захвачена моментом, что не заметила, как Ким соскользнула с сиденья, а Рик сделал снимок. На фотографии на фоне заходящего солнца Сандра играла перед пустым залом, если не считать трех человек, которые зачарованно сидели в первом ряду. Благодаря чистой случайности композиция стала отличным примером манипуляции с пустым пространством. В конце, сделав глубокий реверанс, Сандра помахала команде и снова попала в объектив Рика. Отвернувшись от пустых мест, она увидела его лицо. Нэш был очень бледен. Сандра не могла понять, длился ли этот момент пять секунд или пять минут. Время как будто остановилось, пока они стояли и смотрели друг на друга. Наконец Ким потянула Рика за рукав, призывая уйти со сцены.
