Постепенно заказы начали редеть, зал опустел. Посетители возвращались к своим лодкам, отпускам, к своей жизни.
— Господи, как мне нужна сигарета! — сказала Антония и вышла на улицу, к мусорному баку.
Реджина выложила гарнир на последние два заказа: салат латук, помидоры, колечко красного лука. Подавая тарелки в окошко, она снова посмотрела на дверь. Высокий мужчина. Темные волосы. На какое-то мгновение напряжение спало. Дилан?
Но это был всего лишь Калеб, который стоял, опершись на здоровую ногу, и разговаривал с Маргред.
— Подать тебе что-нибудь? — поинтересовалась Реджина. — Чашку кофе?
Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки.
— Было бы здорово.
Она принесла ему кофе, а Маргред пока обслуживала последний столик.
— Спасибо. — Калеб взял кружку и поднес к губам. — Мэгги говорит, что ты хочешь нанять того бездомного парня, которого подкармливаешь.
Мысли Реджины переключились с одних забот на другие.
— Я думаю над этим. Ты ведь сказал, что он чист.
— У полиции на него ничего нет. Но есть ряд вопросов.
Она с вызовом вздернула подбородок.
— Еще какие-то вопросы, помимо того что у него нет работы и ему негде жить?
Калеб отхлебнул кофе.
— Здесь есть один лагерь… — сказал он. — Там живут бездомные парни, в основном ветераны. Там, на старой каменоломне.
От удивления она открыла рот. И тут же молча его закрыла. Лагерь? Из бездомных ветеранов? Здесь, на Краю Света? Маргред закончила со своим столиком.
— Я бывал там пару раз, — продолжал Калеб. — Присматривался. Одного из них сегодня отвез в больницу к доктору Тома.
— Ну и что?
— У него сильные головные боли. Галлюцинации. — Взгляд Калеба встретился с взглядом жены. — Он утверждает, что им овладел дьявол.
Маргред затаила дыхание.
— М-да… — сказала Реджина.
Зачем он ей все это рассказывает?
— И что? — спросила Маргред.
— Доктор прописал ему халдол,
[7]
и я отвез его назад в лагерь.
— Ты должен сказать об этом Дилану, — сказала Маргред.
— Я собираюсь это сделать. — Голос Калеба прозвучал угрюмо.
— А где Дилан? — поинтересовалась Реджина.
Взгляд Калеба скользнул по ее лицу, но создавалось впечатление, что на самом деле он ее плохо видит. Во всяком случае, ее жизненную ситуацию.
— Черт его знает!
Все как обычно! Ненадежен. Типичный мужчина.
— Реджи… — Взгляд Калеба стал острым, голос звучал вкрадчиво. — Скажи мне, что происходит. Есть какая-то особая причина, по которой ты хочешь нанять этого парня, Иерихона?
Да. Нет.
Возможно, я беременна. Ребенком от твоего брата.
Нет, определенно нет.
Она пожала плечами.
— Мы сейчас явно загружены. Мне может понадобиться помощник.
— Люси, — сказала Маргред.
Калеб задумчиво нахмурил брови.
Реджина покачала головой.
— Мне не нужна официантка. Мне нужен кто-то для грязной работы.
— Люси не боится работы, — сказал Калеб. — И грязи.
Маргред кивнула.
— И она сильная.
— Была в команде по легкой атлетике у себя в колледже, — с гордостью добавил Калеб.
— Она больше заработает на шхуне отца, — сочла нужным заметить Реджина.
— Люси ненавидит воду, — сказала Маргред.
— Поговори с ней, — сказал Калеб. — Я скажу, чтобы она зашла к вам.
— Ну, это было бы… хорошо, — решила Реджина.
Она улыбнулась.
— Спасибо.
Калеб не улыбнулся ей в ответ.
— Береги себя.
Реджина прикоснулась к крестику на шее.
— Я пытаюсь.
Поглядывая на часы и на дверь, она начала готовиться к вечерней смене. Переписала мелом меню на доске, сварила и разложила по коробкам дюжину заказов на лобстеров на вынос.
Всякий раз, когда высокий темноволосый мужчина переступал порог ресторана, сердце ее вздрагивало, как колокольчик над дверью. Но это был не Дилан.
Посетители приходили и уходили, забирали свои заказы на лобстеров или пиццу, иногда задерживаясь в зале, чтобы перекусить пастой или обсудить новости. Пришла Антония, которая во время обеденного наплыва клиентов выходила помогать в зал. Сверху примчался Ник, чтобы в перерыве между первым и вторым фильмами киномарафона Чака Норриса схватить сэндвич с фрикадельками.
Дилана не было.
Возможно, его разговор с братом занял больше времени, чем предполагалось, подумала Реджина, закрывая гриль.
Или, может быть, она наконец-то отвадила его. Она бродила по пустому ресторану, и ей казалось, что в нем гулким эхом отдаются ее слова: «Попробуй взять на себя ответственность за кого-нибудь, кроме самого себя, тогда и поговорим».
Ладно, хорошо. Она перевернула табличку на двери с надписью «ОТКРЫТО » на другую сторону, где стояло «ЗАКРЫТО ».
Она уже больше ничего не ждала. Ни от него, ни от кого-нибудь другого. Если научиться ничего не ждать от жизни, не будет и разочарований. Ей хорошо вдвоем с Ником.
И они все-таки получат небольшую помощь. Завтра она поговорит с Люси насчет того, чтобы она поработала у них летом.
Она закрыла кассу, пересчитала выручку и чеки. Двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят… Затем подсчитала: сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь…
Ее ребенок должен родиться в апреле. Если он вообще будет. Если эта тяжесть у нее в животе объясняется не просто нервами и количеством выпитой воды.
Она сбилась со счета и вынуждена была начать с начала. Двадцать, сорок, шестьдесят…
Вытереть столы, вымыть витрину и стойки, вынести мусор, протереть полы. Эти рутинные обязанности должны были бы успокоить ее, но мысли продолжали бешено вращаться, двигаясь по бесконечному кругу и не в состоянии с него сойти, совсем как белка в колесе.
Когда она планировала свою жизнь и готовилась к чему-то, ей было удобнее исходить из принципа «что дальше?», чем из «что, если?…» Даже авантюра с отъездом в Бостон в возрасте восемнадцати лет представлялась ее практичному уму просто очередным логичным этапом в карьере.
И посмотрите, чем это обернулось! Как бы хорошо ни были просчитаны рискованные шаги, которые она предпринимала, все неизменно заканчивалось тупиком и крахом.
