С тех пор как его маму похитили, все перемешалось…
Он услышал шум приближающейся машины и отошел на обочину. Он был очень напуган. И одновременно злился на нее. Хотя на самом деле это была не ее вина… Он продолжал медленно идти вперед. Машина позади него тоже двигалась медленно, как будто водитель боялся его объезжать. Это глупо, потому что на другой стороне дороги нет ни машин, ни людей. Но Ник все равно отступил на траву и гравий, потому что если бы его действительно задела машина, то он бы оказался в беде по-настоящему.
Двигатель урчал громко и близко. Даже слишком близко. Наверное, водитель заблудился. Наверное, он хочет спросить дорогу. А может, это какой-то болван, которому просто нравится пугать детей.
Ник уже начал оборачиваться — чтобы предложить помощь? чтобы показать ему средний палец? — как вдруг мир взорвался ослепительной вспышкой красного света.
Затем наступила темнота.
Реджина была в ужасе.
— Вы должны найти его! — воскликнула она. Моего мальчика! Моего малыша! — Найти его прямо сейчас!
На последних словах ее голос практически перешел в крик, и посетители, которые по-прежнему находились в зале, настороженно вытянули шеи, прислушиваясь к тому, что происходит на кухне, и глядя на нее как на сумасшедшую. Но ей было наплевать на них. Ее сейчас не волновало ничего, кроме того что пропал Ник. Ник похищен. Ник потерялся и нуждается в своей маме.
— Мы сделаем все возможное, — сказал Калеб уверенно и спокойно.
Ее пронзило отчаяние, резкой, острой болью отозвавшееся где-то в животе.
Дилан не был так спокоен. В его черных глазах горел опасный огонь. Он выглядел так, словно готов был кого-нибудь убить.
Спасибо тебе, Господи, за Дилана!
Она схватила его за руку.
— Ты должен найти его! Ты должен его забрать! Пока не начался прилив.
Калеб задумчиво почесал подбородок.
— Реджина, мы не уверены, что он в пещерах.
— А куда еще они могли его забрать?
— Кто может его забрать? — спросила Антония. — Мальчик просто ушел, вот и все.
— Вполне возможно. — Калеб посмотрел на Дилана. — Ты что-то обнаружил наверху?
Дилан покачал головой.
— Никаких следов.
— Когда ты видела его в последний раз? — спросил Калеб у Реджины.
— Час назад. Или полтора… — Она нетерпеливо сжимала и разжимала руки. Почему они ничего не делают? Почему не отправляются искать его? — В любом случае, это было до обеда.
— Значит, после того как отошел паром, — сказал Калеб.
— Думаю, да. Какая разница?
— Это увеличивает шансы, что он все еще на острове.
— Разумеется, он на острове, — сказала Антония.
— Он ничего не говорил насчет того, что куда-то собирается? — спросил Калеб у Реджины. — Может, в гости к друзьям.
— У Трухильо его нет. Я позвонила туда в первую очередь.
Его нет нигде.
— Он на что-то надулся, — сказала Антония. — Успокоится и вернется домой.
— Почему он надулся? — спросил Калеб.
Чувство вины захлестнуло Реджину. Он был расстроен из-за нее. Потому что она оставила его. Сначала она дала похитить себя, потом отправилась в море заниматься сексом, оставив своего такого ранимого восьмилетнего сына одного. Она была ужасной матерью, совершенно ужасной!
— Он… Я…
— Его настроение здесь ни при чем, — сказал Дилан.
— Если только он не сбежал, — заметил Калеб. — Без каких-то доказательств похищения силой…
— Ему не обязательно быть похищенным силой, чтобы оказаться в опасности, — решительно сказал Дилан. — Вне зоны действия защиты он уязвим.
«О боже!» — подумала Реджина и скрестила руки на животе, словно защищаясь.
— Уязвим для чего? — настойчиво спросила Антония. — Это ведь Край Света, а не какой-нибудь Нью-Йорк.
Страх когтями впился Реджине в горло. Ее мальчик не был похищен сексуальным извращенцем. Его забрали демоны. Она с трудом проглотила подступивший к горлу комок.
— Но почему… Ты же сказал, что он вне опасности!
Лицо Дилана было жестким.
— Он не должен был… Он не представляет для них никакой ценности.
Значит, все еще хуже. Если он не представляет для них ценности, они могут его убить.
— А вы не можете ввести… Как это правильно называется? Тревога Амбер?
[8]
— спросила Реджина у Калеба.
— Как только у нас появится подтверждение того, что Ник похищен, я позвоню шерифу округа Нокс, — пообещал он. — И мы введем его в базу данных. Но сначала нам нужно обыскать квартиру, опросить соседей. Иногда дети просто прячутся. Ты можешь описать, во что он был одет?
— Джинсы. Футболка. Синяя? Ох, мы попусту теряем время, — сказала она, не находя себе места от беспокойства. — Прилив… Он совсем маленький.
— Я пошел, — сказал Дилан.
Живот Реджины горел огнем. Как открытая рана. Она потянула за завязки своего передника.
— Я с тобой.
— Это плохая идея, — сказал Калеб. — Я проведу беглое патрулирование, заеду в лагерь. Кто-то мог его видеть. А тебе нужно остаться здесь. На случай, если Ник вдруг объявится. Или позвонит.
— Он не сможет позвонить, если его похитили, — отрезала она. Или если он тонет… — Я ухожу.
Дилан покачал головой.
— Без тебя я справлюсь быстрее.
Она еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной, такой напуганной. На сердце было тяжело, руки ныли, словно чувствуя на себе вес ее пропавшего малыша.
— Но…
— Доверься мне, — сказал Дилан.
Она поймала решительный взгляд его черных глаз. Должна ли она? Может ли? Она никогда не хотела на кого-то полагаться, ни на одного мужчину. С другой стороны, таких мужчин, как Дилан, она еще не знала.
Она доверила ему свою жизнь. И свое сердце. Но может ли она доверить ему своего ребенка?
Она протянула к нему руки.
— Прошу тебя. Приведи его назад.
Дилан стоял на прибрежных скалах, сжимая в руке потрепанного плюшевого мишку с грязным красным бантом. Его мишку. Перед уходом Реджина дала ему эту игрушку. Ее голос, ее сердце, ее глаза переполнял страх.
Приведи его назад.
