Мистер Флинтвинч вместо ответа метнул
убийственный взгляд на свою благоверную, затем, словно желая помешать себе
броситься на нее, скрестил руки на груди, ввинтил их в проймы жилета, так что
почти уперся подбородком в локоть, и застыл в этой странной позе, наблюдая за
Риго. Последний встал с кресла и уселся на край стола, болтая ногами.
Расположившись столь непринужденно напротив миссис Кленнэм, он взглянул ей в
лицо, и усы его вздернулись кверху, а нос загнулся книзу.
— Сударыня, перед вами джентльмен…
— Который, — твердым голосом прервала она, —
как мне говорили, сидел во французской тюрьме по обвинению в убийстве.
Он с преувеличенной галантностью послал ей
воздушный поцелуй.
— Абсолютно точно! Причем в убийстве дамы!
Нелепость, не правда ли? Кто бы этому поверил? Впрочем, все кончилось тогда
весьма успешно для меня. Надеюсь, так же будет и сегодня. Целую ваши ручки,
сударыня. Итак, продолжаю свою мысль: перед вами джентльмен, и если этот
джентльмен сказал: «Я покончу с таким-то делом в такой-то день», значит, так
оно и будет. А потому предупреждаю вас; сегодня наша последняя встреча.
Надеюсь, меня слышат и понимают?
Ее взгляд, устремленный на него, оставался
неподвижным, но брови слегка дрогнули.
— Да.
— Далее: перед вами джентльмен, который не
унижается до обыкновенных коммерческих сделок, но ценит деньги, как средство
жить в свое удовольствие. Надеюсь, меня слышат и понимают?
— Вопрос, мне кажется, излишний. Да.
— Далее: перед вами джентльмен самого кроткого
и покладистого нрава, который, однако же, если его задеть, может превратиться в
разъяренного льва. Это свойство всякой аристократической натуры. У меня натура
аристократическая. А когда лев — то есть я — разъярен, я жажду мщения не
меньше, чем денег. Надеюсь, меня по-прежнему слышат и понимают?
— Да, — прозвучал ответ, чуть громче, чем
раньше.
— Умоляю вас, сударыня, не теряйте
спокойствия. Итак, я сказал, что сегодня наша последняя встреча. Позвольте
напомнить вам две предыдущие.
— В этом нет надобности.
— Черт побери, сударыня! — нетерпеливо
вскричал Риго. — Считайте, что таков мой каприз! К тому же это устранит всякую
неясность! Первая встреча носила предварительный характер. Я имел честь
представиться вам и вручить рекомендательное письмо (хоть с вашего позволения,
сударыня, я — Рыцарь Удачи, но мои изящные манеры помогли мне в качестве
учителя языков преуспеть у ваших соотечественников, которые друг с другом туги
и неподатливы, как их крахмальные воротники, но перед иностранцем с изящными
манерами всегда готовы размякнуть), а заодно я углядел в вашем почтенном доме,
— он с улыбкой обвел глазами комнату, — кое-какие предметы, рассеявшие мои
последние сомнения и убедившие меня, что дама, с которой я имел честь
познакомиться, — именно та, кого я искал. На первый раз мне этого было
довольно. Я дал моему другу Флинтвинчу слово побывать еще и деликатно удалился.
На лице миссис Кленнэм нельзя было прочитать
ни возмущения, ни покорности. Говорил ли Риго, молчал ли, она смотрела на него
из-под сдвинутых бровей все так же внимательно и так же напряженно, словно в
ожидании чего-то неминуемого.
— Я употребил выражение «деликатно», ибо это и
в самом деле было деликатно с моей стороны, — удалиться, ничем не встревожив
даму. Деликатность чувств наряду с изяществом манер — природное свойство
Риго-Бландуа. Но, кроме того, это было и политично — не назначить дня
следующего визита и заставить ожидать себя с некоторым смутным опасением. Ваш
смиренный раб не чужд политики! О да, сударыня, он не чужд политики! Но мы
отвлеклись в сторону. Итак, в один прекрасный день я имею удовольствие вновь
посетить ваш дом. Я даю понять, что в моем распоряжении имеется нечто, и я
готов это нечто продать; если же оно не будет куплено, то может серьезно
скомпрометировать глубоко уважаемую мной даму. В подробности я не вхожу. Я
называю свою цену — если не ошибаюсь, тысяча фунтов. Благоволите поправить
меня, если я ошибся.
Вынужденная таким образом к ответу, она нехотя
произнесла:
— Да, вы хотели получить тысячу фунтов.
— Теперь я хочу получить две. Оттяжки в таких
делах всегда невыгодны. Но — я снова отвлекся. Нам не удается достигнуть
согласия на этот счет; мы расстаемся, не сговорившись. Я шутник; таково одно из
моих приятнейших свойств. Шутки ради я прячусь и даю повод к подозрениям в
убийстве. Казалось бы, уже за одно то, чтобы избавиться от подобных подозрений,
стоит заплатить половину назначенной суммы! Но вмешательство случая и ищеек
вашего сынка портят мне игру как раз тогда, когда плод уже созрел (о чем,
впрочем, знаете лишь вы и Флинтвинч). И вот, сударыня, я снова здесь, теперь
уже в последний раз. Слышите? В последний раз!
Он постучал о боковую доску стола каблуками и,
наглым взглядом ответив на движение бровей миссис Кленнэм, продолжал, уже без
прежней издевательской вежливости:
— Постойте-ка! Начнем по порядку! Вот счет из
гостиницы, по которому вы обязались уплатить. Через пять минут мы можем
оказаться на ножах. Я не хочу откладывать, а то как бы вы меня потом не надули.
Платите! Деньги на бочку!
— Флинтвинч, возьмите у него счет и уплатите,
— сказала миссис Кленнэм.
Мистер Флинтвинч хотел было подойти, но Риго
швырнул счет ему в лицо и заорал, протягивая руку:
— Платите! Раскошеливайтесь! Деньги на бочку!
Иеремия подхватил течет, взглянул на сумму
налившимися кровью глазами, достал из кармана небольшой холщовый мешочек и
отсчитал в протянутую руку деньги.
Риго побренчал монетами, взвесил их на ладони,
подкинул в воздух, поймал, побренчал еще.
— Эта музыка для храброго Риго-Бландуа — что
запах свежатины для тигра. Ну, сударыня? Ваша цена?
Он круто повернулся к ней, сжав в кулак руку с
деньгами, как будто для удара.
— Я вам уже сказала, и могу повторить еще раз:
мы не так богаты, как вам кажется, а сумма, которую вы требуете, непомерно
велика. В данное время я не имею возможности выплатить такую сумму, даже если
бы очень желала.
— Если бы! — вскричал Риго. — Мне нравится это
«если бы»! Уж не скажете ли вы, что не желаете?
— Я скажу то, что найду нужным, а не то, что
вздумается вам.
— Так говорите же. Ну, живо! Желаете вы
платить или нет? Говорите, а я уж буду знать, что мне делать.
Ответ был дан тем же ровным, размеренным
голосом:
