Она остановилась, как бы давая понять, что
разговор окончен. Он, естественно, остановился тоже. Остановилась и девушка.
— Немножко неудобно для меня, — сказал
незнакомец. — Немножко. Но — святое небо! что значат такие пустяки в сравнении
с оказанной услугой! Просто я сегодня случайно оказался без денег. У меня в
Лондоне есть очень солидный банкир, но я предпочитаю обращаться к нему только
за крупными суммами.
— Гарриэт, — сказала мисс Уэйд, — узнайте у
этого… джентльмена, куда ему завтра прислать деньги.
Слово «джентльмен» она произнесла с запинкой,
от которой оно прозвучало презрительней самой обидной клички, — и неторопливым
шагом пошла дальше.
Остальные двое последовали за ней, причем
незнакомцу снова пришлось наклониться, чтобы расслышать то, что ему говорила
девушка. Когда они проходили мимо, Кленнэм рискнул вглядеться в девушку
повнимательней. От него не укрылся недоверчивый взгляд ее блестящих черных
глаз, устремленных на незнакомца, и он заметил, что хоть она и шла с ним рядом,
но старалась держаться на некотором расстоянии.
Они скрылись в дальнем конце Террасы, и туман
мешал Артуру видеть, что там происходит; но вскоре оп снова услышал шаги на
мостовой, и по звуку их понял, что незнакомец возвращается один. Артур выступил
немного вперед, и незнакомец прошел совсем близко, едва не задев его полой
закинутого на плечо плаща. Он шел быстрой, размашистой походкой, в такт
французской песенке, которую напевал на ходу.
Теперь, кроме Клеенэма, вокруг не было ни
души. Человек, поджидавший кого-то, ушел, мисс Уэйд и Тэттикорэм больше не
появлялись. Но Кленнэм не отказался от своего намерения проследить за ними в
надежде оказать услугу добрейшему мистеру Миглзу и потому осторожно двинулся
вдоль Террасы, все время глядя по сторонам. Оп справедливо рассудил, что они,
во всяком случае, пойдут в сторону, противоположную той, куда направился их
недавний спутник. И в самом деле, минуту спустя он их увидел в боковой улочке,
которая закашивалась тупиком; как видно, они свернули туда лишь для того, чтобы
дать незнакомцу время уйти подальше. Они медленно шли рука об руку по одной
стороне тупика, потом перешли на другую и повернули назад. Но, выйдя вновь на
Террасу, они сразу ускорили шаг и пошли быстро и энергично, как люди, которым
нужно поспеть куда-то, а идти далеко.
Кленнэм столь же энергично шагал им вслед,
стараясь не терять их из виду.
Они пересекли Стрэнд, прошли через
Ковент-Гарден (мимо окон старой его квартиры, куда однажды вечером приходила
милая Крошка Доррит), потом повернули к северо-востоку, миновали длинное
здание, которому Тэттикорэм была обязана своим именем, и, наконец, вышли на
Грей-Инн-роуд. В этих местах Кленнэм был как дома — благодаря Флоре, а также
Патриарху и Панксу, и здесь он уже не опасался упустить из виду своих невольных
спутниц. Он несколько удивился тому, что они направились именно сюда, но ему
пришлось удивиться гораздо больше, когда они свернули в переулок, где находился
Патриарший дом, и он совершенно остолбенел от удивления, увидев, что они
остановились у Патриаршей двери. Два негромких удара блестящим медным молотком,
полоса света на мостовой из отворившейся двери, вопрос, ответ — и они исчезли в
доме.
Артур поглядел на окружающие дома, желая
убедиться, что все это происходит не во сне, потом прошелся раз-другой перед
домом и тогда только решился постучать в дверь. На стук вышла знакомая служанка
и тотчас же проводила его в знакомую гостиную.
В гостиной, кроме Флоры, была еще только
тетушка мистера Ф. Эта почтенная дама нежилась в кресле у камина, овеянная
благоуханиями чая и гренков; рядом с нею стоял маленький столик, а на коленях у
нее был разостлан чистый белый платок, и на нем два дымящихся гренка ожидали
своей очереди быть съеденными. Воззрившись на Кленнэма сквозь облако пара,
которое клубилось над чайником, придавая ей сходство со злой китайской
волшебницей, совершающей колдовской обряд, тетушка мистера Ф. отставила свою
солидных размеров чашку и воскликнула:
— Смотрите-ка! Опять его нелегкая принесла!
Каковое восклицание наводило на мысль, что
суровая родственница опочившего мистера Ф., судя о времени не по часам, а по
силе собственных ощущений, полагала, что Кленнэм лишь недавно ушел из этого
дома; а между тем не меньше трех месяцев истекло с тех пор, как он последний
раз имел неосторожность показаться ей на глаза.
— Господи помилуй, Артур! — воскликнула Флора,
в избытке чувств устремляясь ему навстречу. — Дойс и Кленнэм вот неожиданный
сюрприз, хотя казалось бы литейное заведение совсем по соседству и можно бы
иной раз зайти ну хоть в полдень когда стакан хереса и сандвич с чем ни на есть
как раз кстати и уж верно не хуже на вкус от того, что из домашних припасов,
торговец ведь должен заработать иначе и быть не может если не хочешь вылететь в
трубу, но вас все равно не видно мы даже и ждать перестали недаром говорится
увижу — поверю, а сам мистер Ф. еще говорил не увижу — поверю и он был прав потому
что когда не видишь и не видишь как тут не поверить что о тебе и думать забыли
впрочем с какой стати вам меня помнить Артур, Дойс и Кленнэм, что было то
прошло, но подайте еще чашку и принесите горячих гренок да поскорее, а вас
прошу садитесь сюда к огню.
Артуру не терпелось объяснить цель своего
посещения; но он медлил, невольно пристыженный искренней радостью Флоры и
упреком, который можно было уловить в ее словах.
— А теперь сделайте милость расскажите мне все
что вы знаете, — снова начала Флора, подсаживаясь к нему поближе, — все как
есть о нашей милой доброй деточке, как она душенька теперь живет после всех
перемен, конечно карета и лакеи на запятках и лошадей целый табун, ах как это
все романтично, и разумеется герб и его держат дикие звери, встав на задние
лапы, точно школьники тетрадку с прописями, а пасть разинута до ушей, господи
боже, а как ее здоровье, это в конце концов самое главное, потому что без
здоровья и богатство ни к чему, сам мистер Ф. говорил бывало когда ему вступит
в поясницу, лучше жить на шесть пенсов в день но без подагры, конечно это
только так говорится, да к тому же не думаю чтобы наша славная деточка, впрочем
сейчас такая фамильярность уже неуместна, имела наклонность к подагре, у нее и
комплекция не та, но она всегда выглядела такой слабенькой благослови ее
господь!
Тем временем тетушка мистера Ф. догрызла свой
гренок до корки и торжественно протянула эту корку Флоре, которая тут же ее
скушала, словно так и полагалось. Затем тетушка мистера Ф. послюнила один за
другим все десять пальцев и неторопливо вытерла их в том же порядке о свой
платок; после чего вооружилась вторым гренком и вновь принялась за дело. В
течение всей этой процедуры она не сводила с Кленнэма грозного взгляда, ввиду
чего он счел себя обязанным также смотреть ей в лицо, хоть это и не доставляло
ему ни малейшего удовольствия.
