– Ублюдок, – просипела я.
Солнце сияло ярко-ярко, подсвечивая его силуэт, словно он был греческим богом. Или, может, мне так показалось от кровопотери.
– Теперь все ясно. – В голосе Ноа прозвучала нотка грусти. – Я больше не могу быть слабым, а ты заставляла меня чувствовать себя именно таким.
Я открыла рот, но слов не было. Сознание быстро гасло.
– Как ты не поймешь? – прошептал Ноа почти жалобно и указал дулом пистолета прямо мне в сердце. – Это все ты, Мин. С самого начала. Ты – моя Немезида.
Дуло полыхнуло. Я больше ничего не видела.
Эпилог
Я открыла глаза.
Моргнула несколько раз.
На поляне было тихо, лес был беззвучен, ничто не нарушало моего покоя.
Я провела рукой по груди. Цела.
Я села. И сразу почувствовала гнев, сжигающий меня. Такой ярости я не испытывала даже в случаях с человеком в черном костюме.
Ноа.
Он предал меня. И убил.
Хуже того – он подвел меня. Избавился от меня, как от ненужного мусора.
Я встала, удивляясь тому, что воскреснуть пришлось на старом месте. Ведь Страж сказал, что теперь это не обязательно будет так, хотя и не объяснил почему. Впрочем, он, вообще, мало что объяснил.
Нужно вернуться в трейлерный парк.
Гвоздь, возможно, там. Нам нужно придумать новый план, особенно на случай, если нас опять разделят.
В смысле, на случай, если нас опять убьют.
Метрах в ста от поляны я почувствовала прохладу за спиной, словно позади меня поставили морозильник. Я повернулась. Вытянула руку. Пальцы нащупали невидимое препятствие в той точке, которую я только что прошла. Я нажала на барьер обеими ладонями, но он не поддавался.
Ясно. Значит, к точкам перезагрузки нет подхода снаружи.
– Я только что сам пытался, – раздался голос.
Гвоздь сидел на большом валуне и жевал травинку. Я отругала его в сердцах за то, что он чуть не довел меня до инфаркта, но он только беспечно выплюнул травинку и не стал отвечать. Мы крепко обнялись.
– Почему ты пришел сюда? – спросила я. – Перезагрузка могла произойти где угодно.
– Ну, это место показалось мне не хуже остальных. И я очень надеялся увидеть здесь тебя, а не Итана.
Я выпустила его из объятий и отступила.
– Что случилось в городе?
Улыбка сползла с его лица.
– Там кровавая бойня. Головорезы Тоби пристрелили еще несколько человек, пытаясь удержать контроль над ситуацией, но к полномасштабному бунту они оказались не готовы. Потом все тела исчезли. После того как Ноа застрелил Итана, вся его команда разбежалась. Остальная часть класса тоже кинулась врассыпную. Теперь, я думаю, никто не знает, где остальные, только несколько самых больных на голову двинули, вроде, в церковь. Банда Итана, наверное, снова там соберется в конце концов. И будет ждать… его возвращения.
Я не хотела задавать этого вопроса, но надо было:
– А Ноа?
Ненависть исказила лицо Гвоздя.
– Свалил куда-то. Понятия не имею, где он. Скатертью дорога.
Я секунду подумала.
– В какую сторону он пошел?
– На север.
Значит, к лыжной базе. Ярость вспыхнула с новой силой.
Здравствуй, новый день.
– И что теперь, Мин? Нам-то что делать?
Я потерла место на груди, откуда вышла пуля Ноа. Физическая боль ушла, но душа болела по-прежнему. Гнев вернулся, и на сей раз я не стала его подавлять – пусть кипит.
Значит, я твоя Немезида, Ноа? Прекрасно. Я согласна.
– Вот что нам надо делать. – Я взглянула Гвоздю в глаза и увидела в них такую же ярость. – Мы соберем всех ребят, у кого осталось еще хоть немного порядочности. Потом найдем Ноа. И Итана. И Сару, и Тоби, и всех остальных. Всех, кто хочет править, попирая ногами других.
Я взглянула на сверкающую в самом сердце долины гладь озера.
– Найдем их. И дадим им бой.
Почувствовав горечь во рту, я проглотила ее.
Позволила горному бризу охладить мой пыл.
– И мы победим.
Благодарности
«Немезида» – это темная, странная, безумная книга, которую я писал долгие годы. За это время людей, которых мне следует поблагодарить, накопилось больше, чем я могу теперь вспомнить. Так что, если вы не нашли себя в списке, то это лишь потому, что я идиот с дырявой памятью, а не потому, что вы не заслужили вечной благодарности с моей стороны.
Появление этого романа было бы невозможно без неустанных усилий моего чудесного редактора Ари Левин. Спасибо тебе за все то время, что ты вложила в проект, и за то, что терпела мои постоянные маниакальные телефонные звонки в любое время дня и ночи. Как всегда – отдельная благодарность замечательным коллективам издательств «Патнэм» и «Пенгуин Янг Ридерз». Моя книга стоит на ваших надежных плечах. Особую благодарность хочу выразить Элиз Маршалл за то, с каким изяществом, находчивостью и скоростью она вывела «Немезиду» на рынок. Прости за то, что заставлял тебя бегать по бесконечным конференц-залам.
Также хочу выразить благодарность Дженнифер Рудольф Марш, Маргарет Райли Кинг, Анне Дерой, Джанин Каму, Саймону Тревину, Эрику Риду и всей команде «Уильям Моррис Индевор». Вы верили в «Немезиду» с самого начала и в итоге нашли для моей безумной книги замечательные родные дома. УМИ запустило мою карьеру и помогло мне стать тем писателем, каким я являюсь сейчас. Я навеки сохраню им за это благодарность.
О, мама, и тебе спасибо. За все.
Мои первые читатели, я признателен вам за огромное количество потраченного времени. Безграничная благодарность Кэрри Райан, Ками Гарсиа и Маргарет Штоль. Это вы превратили мой сомнительный травелог о каникулах в горах под ужасным названием «Врата Смерти» в годный к употреблению продукт литературного творчества и придали сырой концепции столь необходимый ей товарный вид. Еще хочу сказать спасибо Рене Ахди за полезные замечания к первому, черновому варианту (помнишь, ты прочла его, сидя передо мной во время перелета в Даллас первым классом – в то время как я томился сзади в экономе. Засели же в голове воспоминания…).
Моя писательская карьера состоялась при постоянном поощрении со стороны семьи, которая образовалась у меня при сотрудничестве с сетью книжных ярмарок ЯЛЛ. Посылаю лучи любви Марджи, Мел, Ками, Веронике, Сэнди, Рафи и Джонатану, а на Западном побережье – Мэри, Таири, Рэнсом, Ли, Холли и Ришель. А также, конечно, Эмили, Тори и Шэйну. На ЯЛЛФЕСТЕ и ЯЛЛВЕСТЕ прошли две пары моих самых лучших выходных за минувший год. Вы, ребята, даете мне почувствовать себя настоящим прозаиком, способным зарабатывать своим ремеслом на жизнь. Это бесценно.
