В моем сознании немедленно возник навеки запечатленный образ. У него такие же.
Я тут же выбросила это из головы. Не дам мерзкой тени старого злобного ублюдка омрачать мою жизнь. Ну и что, что они похожи? Мне очень нравятся эти чертовы очки.
– Вот видишь, – возликовал Гвоздь и даже всплеснул руками. – Смотришься клево! Кто у нас теперь наикрутейшая королева красоты? Не кто иной, как Мелинда Джульярд Уилсон!
– Заткнись, дуралей. И не вздумай называть меня сегодня полным тройным именем, а то мама разозлится.
Кроме того, я и сама терпеть не могла своего второго имени. Это было единственное, что осталось мне от отца, – он настоял, чтобы меня назвали по имени престижной академии музыки и танца, находящейся на другом конце страны. Но я не умела танцевать. И выступать на сцене тоже. И петь. Я даже не играла ни на одном музыкальном инструменте. В общем, просто унизительный штрих, подаренный мне человеком, которого я никогда не видела.
– Что там Вирджиния выкинула на этот раз? – Гвоздь ловко стащил солнечные очки с моей переносицы. – Что-то произошло вчера? Ты нанесла оскорбление Исусу Кресту на вчерашней тусовке в честь твоего рождения?
– Нет, ничего, все в порядке. – Я резко повернулась и пошла к дороге. Ненавижу врать Гвоздю, а этот разговор как раз мог приобрести чрезвычайно опасное направление. Жаль, что именно сейчас я осталась без очков.
Гвоздь поспешил за мной.
– Да, правильно, надо двигать. – Он снова протянул мне подаренные очки и подтянул брюки. – Дорогие одноклассники просто растеряются и не будут знать, что делать, если к Особому объявлению опоздают и король, и королева класса. Просто обделаются, наверное.
Я фыркнула в ответ. Мы поднялись вверх до Кворри-роуд и зашагали по направлению к городу. Легкий ветерок короткими волнами гнал воду по озеру, сверкавшему сапфировой красотой посреди долины. Чтобы добраться до Лайбрари-авеню, нам пришлось миновать дюжину тихих окраинных кварталов и взять левее. Топография у нас в Файр-Лейк довольно незамысловатая. Городок еще не разросся настолько, чтобы для таких вещей понадобилась творческая мысль.
– НАСА в этом месяце совсем подорвала нам бизнес, – сказал Гвоздь, указывая на ряд пустующих кондоминиумов поблизости от яхтенной стоянки. – У моего старика совсем нет работы. Хоть бы пара-тройка туристов поселилась в наших кабинках.
– Понятно, все сейчас по домам сидят. Затаились. Путешествие в Файр-Лейк – последнее, что в такое время придет в голову.
Гвоздь всплеснул руками и драматически закатил глаза.
– Господи, да ведь даже еженедельник «На открытом воздухе» признал нас лучшим местом для активного отдыха во всех Скалистых горах! На Земле не найти лучше места, чтобы прожить последние деньки!
– Люди бывают так глупы, верно?
– Не дай бог.
Гористая дорога, идущая вверх, к нашей школе, обычно занимает минут двадцать, если погода не дрянная. Но этим утром солнце ярко светило в прозрачно-голубых небесах, а температура не опускалась ниже тринадцати градусов тепла. Чудесный яркий день, если речь идет о горах на севере штата Айдахо. И казалось, что все это – розыгрыш.
Углубляясь дальше в город, мы обнаруживали все новые – и необычные – признаки запустения. Не работал светофор. В сточной канаве – полно мусора. Какой-то «Форд Эксплорер» стоял припаркованный двумя передними колесами на бордюре, причем под дворник была просунута записка: «Шериф, можете забрать его себе».
Я родилась в Файр-Лейк, я знала, чем он живет и дышит, мне были знакомы здесь все ходы и лазейки. Но ничего подобного никогда не видела. Во всем чувствовалось, что что-то не так. Фундаментально не так.
Из-за угла появился навороченный джип «ранглер», из которого истерически орала музыка. Сзади у него была приварена хромированная пирамида для винтовок. Машина неслась с открытым верхом, и трое парней, голых по пояс, свисали из нее во все стороны, как гроздья винограда.
– Проклятье, – удрученно вздохнул Гвоздь, когда машина скрылась в конце квартала. – Не подвезли нас! А я бы сегодня тоже с удовольствием развлекся – пострелял бы.
– Нет уж, я бы лучше поползла по-пластунски, куда бы мне ни было надо, чем попросила Итана меня подвезти.
Гвоздь покачал головой.
– Оставь ты уже моих парней в покое. На следующей неделе мы собираемся в поход. Это дело для настоящих братанов. Нарежемся, конечно, как свиньи. Подстрелим какую-нибудь зверушку и слопаем. Ну, и травку покурим. Отрыв по полной.
– Чудесно. Ну, а я проведу это время в спа с Джессикой и ее командой.
Именно Итан Флетчер дал моему другу это прозвище – Гвоздь, хотя вышло все не так, как он планировал. В шестом классе прикола ради близнецы Итан и Нолан прикрепили Томаса Руссо к доске объявлений за одежду при помощи чертежных кнопок. И оставили висеть, униженного и жалкого, до тех пор, пока его не обнаружил мистер Харди. На следующее же утро по всем коридорам и классам мальчишки стали дразнить его Кнопкой.
Слыша это, Томас тут же сделал «ход конем» и слегка изменил эту кличку – теперь не отзывался ни на какое имя, кроме Гвоздя. Это касалось и взрослых, и учителей, не говоря уже о школьниках. Даже во время урока. Так он стал Гвоздем окончательно и бесповоротно. Навсегда. Через какое-то время Итан попытался это изменить и вернуться к первоначальной кличке, но Гвоздь отказался, и за это снова был бит. Но не сдался. Камень мог бы поучиться у этого парня твердости и упорству.
– О, вот это я называю безнадегой, – прервал мои мысли Гвоздь, глядя на нашу с ним любимую кофейню «Вэлли-граундз». На входной двери висело нацарапанное от руки объявление: «ЗАКРЫТО ДО… ВОЛИ ГОСПОДНЕЙ».
Томас сразу как-то ссутулился.
– Вся эта свистопляска с концом света вызывает у меня желание вмешаться и сделать все по-другому. Вполне возможно, что всем нам предстоит в любую минуту погибнуть, но это вовсе не значит, что все оставшееся время я должен обходиться без кофеина. Лучше бы им всем поскорее вновь открыться, а то большого «бума по воле Господней», может, придется еще долго дожидаться.
Я знала, что он просто валяет дурака. Но мне стало не по себе.
О следующем месяце можно забыть. Господи, что будет завтра, если дела окажутся так плохи?
– Да, ты бы, наверное, предпочел действовать напрямую и подорвать самую, так сказать, основу, – попыталась отшутиться я. – И никаких больше экзаменов!
– Ну, а вот что будет лично с нами, а? – Гвоздь моргнул, взяв меня за руку. – Если Молоту суждено расплющить штат Айдахо, в последние минуты перед этим я хочу быть рядом с тобой, кататься с горок, как в беззаботном детстве. Какие чудесные воспоминания! Как две игривые капельки воды, двойные радуги на небе с…
– Не надо, замолчи! – Я осторожно погладила его по руке, высвобождая пальцы из его ладони. При этом в мое плечо вернулась застарелая тупая боль. Я тайком потерла шрам в форме полумесяца под рукавом. После каждого из «особых» дней рождения он всегда давал о себе знать.
