Завершив свои мелкие дела, мама удовлетворенно кивнула сама себе. Я обратила внимание на то, что куртку она так и не сняла.
– В доме хоть шаром покати – совершенно нечего поесть. Я пойду куплю чего-нибудь, черт бы побрал этот нормированный отпуск продуктов. Тебе что-нибудь принести, Мин? Чего ты хочешь?
Мы посмотрели друг на друга – первый раз после ее прихода. В ее глазах я увидела бурю эмоций, которые она тут же постаралась пригасить.
Тяжелые вопросы вертелись на языке, готовые сорваться.
Зачем ты подписала то «согласие», мама? Ты знаешь, что со мной случается в дни рождения?
– Нет. Ничего.
Она молча кивнула, опустила глаза и вышла на улицу.
Я встала и подошла к окну – проводить ее взглядом до тех пор, пока она не скроется из виду. В этой женщине таилось куда больше, чем видят люди.
Не могу ей доверять.
Я ударила кулаком в стену. В глазах стояли слезы. Я ненавидела все это. Ненавидела то, во что меня превратил «Проект Немезида». Во что он превратил мою семью и друзей. Мой город. Это было похоже на скрытый рак, поражавший все, чего касался.
Какое все же странное название!
Немезида.
Относится ли оно к тому человеку? Черный Костюм – моя Немезида?
Нет, в этом не было смысла. Зачем разворачивать секретный государственный проект вокруг какого-то психопата – убийцы подростков? Тогда к чему вообще сами эти «убийства»? Размышления на эту тему заставили меня поежиться.
Или надо копать глубже? В самых темных углах. Я потерла глаза, устав от мыслей, повторявшихся по кругу. Может быть, название «Немезида» выпало у них в генераторе случайных слов? И вообще ничего не значит? Вот это было бы славно…
Я проверила мобильный, но связи не было, поэтому я перешла к стационарному телефону, и услышала длинный гудок. Один-ноль в пользу доброй старой техники! Я собиралась позвонить Гвоздю, но засомневалась. С ним в последнее время приходилось нелегко, учитывая его неизменное презрение к Ноа. Хотя, признаться честно, Ноа минувшей ночью оказался не на высоте. Полностью отключился, когда солдаты нас окружили, и так в себя и не пришел. Даже когда подвез нас к воротам трейлерного парка, он все еще оставался в прострации.
И теперь он совсем один, там, в этом огромном доме.
Я шумно вздохнула. Я ведь так и не рассказала Ноа кое-что. Кое-что важное. Но хотел бы он это узнать?
Я бы на его месте хотела. И была бы в ярости, если б он утаил такое от меня.
С тяжелым сердцем я набрала его номер.
Мы встретились в городе. Почти все заведения были закрыты, но плетеные кресла-качалки так и стояли в ряд вдоль кромки воды у марины. И мы сели. Было прохладно, но не холодно, осень еще держалась, несмотря на неизбежный приход зимы. Небо было мрачным и хмурым. Бриз, не утихая ни на секунду, гнал по озеру волны и разбивал их о пирс.
Некоторое время сидели молча. Потом Ноа кивком указал на сгоревшую дотла механическую мастерскую в дальнем конце причала.
– Этот пожар был вызван землетрясением в Портленде. Я спустился сюда, чтобы не встречаться с компанией Итана, и видел, как вспыхнула мастерская. – Он показал на ближайший переулок. – А там встречались участники «Немезиды». Я убежал, когда к ним подошел Черный Костюм. – Он наклонил голову. – Бегство – вообще мой стиль.
– Эй! – Я прикоснулась к его руке. – Перестань. Вполне нормально бежать при виде серийного убийцы. Входит в правила выживания, так сказать.
Ноа улыбнулся. У него было такое сильное, волевое лицо, когда он не раскисал и не выпадал в осадок.
– О чем ты хотела мне рассказать?
– Я… я тут вспомнила кое о чем, что мы с Гвоздем нашли в кабинете у Лоуэлла.
Ноа кивнул, чтобы я продолжала. Я все еще колебалась. На его долю в последнее время выпало немало переживаний. Стоит ли добавлять?
Видимо, Ноа почувствовал мою неуверенность.
– Все в порядке, Мин. Я понимаю, что речь пойдет о чем-то скверном и это что-то касается меня. Просто расскажи мне все, и покончим с этим.
Я сделала глубокий вдох.
– Форма «согласия» на «Немезиду», подписанная моей матерью в папках Лоуэлла… Она там была не единственной. На тебя тоже оформили.
– Я так и думал. – Ноа откинулся назад в кресле и вздохнул. – Ничуть не удивлен. По правде говоря, меня скорее шокирует, что отец счел меня достаточно значительной личностью, чтобы продать. О боже, боже – какой же он чертов мудак. Всю жизнь он издевался над моими душевными проблемами. Над этой терапией. Над тем, как я себя веду. А сам все знал с самого начала!
Я не отрывала взгляда от настила набережной.
– Согласие подписано не твоим отцом, Ноа.
Он резко выпрямился. Я чувствовала, как меня прожигает его взгляд.
– А кем же тогда?
– Твоя мама подписала его.
Ноа вскочил с кресла, как ошпаренный. Затем, не отводя глаз от меня, сделал несколько шагов назад, повернулся и зашагал прочь от пристани.
Я поспешила за ним.
– Ноа! С тобой все в порядке?
Он не отвечал, продолжая быстро идти по берегу озера. Только когда мы добрались до центра города, он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, засунув руки в карманы.
– Ноа, прости. Наверное, мне не стоило…
Он жестом остановил меня, глядя на озеро.
– Спасибо, что рассказала мне.
Я молча придвинулась к нему, надеясь, что мое присутствие облегчит его боль.
– Знаешь, это странно, – медленно проговорил он, – но в некотором роде для меня это даже облегчение. По крайней мере, отец не предал меня в детстве на всю оставшуюся жизнь. Он, конечно, мудак, и мы друг друга ненавидим, но это честно. Я уверен, что он представления не имеет о «Немезиде». Отец никогда не допустил бы, чтобы одного из Ливингстонов вот так использовали.
– Ну, тут я тебе сто очков вперед дам, – сострила я, стараясь придать голосу беззаботность. – Мой отец бросил нас, когда я была младенцем. Он меня даже не игнорировал, находясь поблизости, а просто исчез в неизвестном направлении. А вот мама обнимала меня перед школой каждый день в течение многих лет, а сама все время знала, что согласие ею подписано…
Его блестящие зеленые глаза встретились с моими. Мне пришлось отвести взгляд.
Я мысленно дала себе пинка. Зачем я приплела своих родителей?
– Ты права. – Голос Ноа звучал виновато. – Я даже не подумал… Очень на меня похоже. Избалованный мальчишка из богатой семьи, с головой погруженный лишь в собственные заботы. Думающий только о себе.
– Нет! – Я повернулась к нему. – Я не это имела в виду. Последнее, что нам сейчас нужно – причинять боль друг другу. – Я заставила себя улыбнуться. – Мне кажется, что у нас с тобой много общего.
