Шестьдесят три души – на траве, без сознания.
Все остальные пропали.
Часть четвертая. Файр-лейк
35
Ноа
Кто-то схватил меня за ноги и поволок.
Я ударился обо что-то твердое.
Дышать я не мог – в груди ощущалась странная тяжесть.
Кто-то принялся давить мне на живот. Это было ужасно. Я перекатился на бок, и меня вырвало целым галлоном воды.
– Он дышит, – произнес чей-то голос. Итан? Папа?
– Ноа! Ты в порядке? – Это девушка. Мин.
Я попытался ответить.
– Кх-а-а…
Не лучший результат. Я с силой вытолкнул из себя еще немного жидкости. Потер голову.
– Жить будет. – Тяжелые шаги стали удаляться. На сей раз точно Итан.
Веки дрогнули, я открыл глаза и тут же закрыл их. Яркое солнце опалило сетчатку. Когда боль утихла, я осторожно сел и снова попробовал приоткрыть глаза.
Я все еще на площади.
– Не спеши, – предупредила Мин, подойдя ко мне. – Через пару минут в голове прояснится. Я бы тебе предложила воды, но, думаю, тебе на сегодня достаточно.
– Ха! – Я потер лицо и высморкался.
Когда Мин снова заговорила, ее голос дрогнул.
– Посмотри, Ноа, ты только посмотри. Это ни на что… Ни на что не похоже. – Она осеклась, словно что-то еще привлекло ее внимание.
Мин хмыкнула и отошла, оставив меня одного.
Я сжал руками голову, надеясь, что головокружение прекратится. Попробовал вспомнить хоть что-то, но воспоминания ускользали. Последнее, что я помнил, были люди в прорезиненных костюмах с пожарными шлангами…
Меня подбросило.
Ну конечно! Люди в защитных комбинезонах! Они травили нас газом. Убивали нас.
Долина сотрясалась и разваливалась на части, но это не помешало тем психам распылить на нас яд. И когда невозможно стало дышать, я пополз к фонтану, чтобы намочить зудящую кожу. Но вместо этого свалился в воду.
Меня бросило в дрожь под насквозь мокрой одеждой, и я вспомнил, как рот, гортань, ноздри заливала вода… Руки не слушались. Каждую мышцу в теле свело страшной судорогой, а потом, наоборот, я обмяк. Голова ударилась о дно бассейна в тот самый миг, когда легкие заполнила влага.
Тону… Умираю… Какое жуткое дежавю.
О господи!
Я ощупал себя. Никаких порезов, шрамов, сломанных костей. Совершенно очевидно, что я жив.
Как и во всех предыдущих случаях.
Я поднялся на ноги.
И только тут заметил, что творится вокруг. Я стоял посреди городской площади вместе с одноклассниками, которые тоже с трудом поднимались с грязного газона.
Я попытался сфокусировать взгляд.
Отряд химзащиты исчез. Исчезли военные, горожане и даже трупы. Квартал опустел. Ни грузовиков, ни ограждений, вообще никакого оборудования.
Но и это было еще не все.
Трава на газоне была мягкой и ухоженной, фонтан не был разрушен. Все здания на Мейн-стрит были целы, и нигде не было видно ни одного разбитого окна. Тротуары и аллеи были гладкими, без трещин и провалов. Все вокруг выглядело нормальным, словно никакого землетрясения не было.
Я повернулся на непослушных ногах, пытаясь осознать увиденное. Долина выглядела как обычно. Даже лучше, чем совсем недавно. Разрушения прошедшей недели тоже исчезли. Кристально чистая вода нежно ласкала берег озера. Даже оползень развеялся, как в сказке, и гора, разрушенная им, возвышалась на южной стороне хребта гордо и невозмутимо, как прежде.
Все наши нервно переговаривались, наперебой указывая друг другу удивительные детали восстановленного ландшафта. Я взглянул на небо. Чистый горный воздух, ярко-желтое солнце… Идеальный вид с открытки «Приезжайте в Файр-Лейк».
Гвоздь сидел на траве в паре метров от меня и с силой тер виски. Его покрасневшие глаза смотрели на меня с недоумением.
– Какого черта? – прохрипел он. – Мы, что, умерли?
Я пожал плечами.
– Не знаю. Я не чувствую себя мертвым. А ты?
– Не уверен. Пока не разобрался. – Гвоздь, пошатываясь, встал на ноги. – А где Мин?
Я огляделся и заметил ее на другой стороне площади.
– Вон она.
Отирая ладони о джинсы, Гвоздь пошел к ней. Поколебавшись, я последовал за ним. Услышав наши шаги, Мин обернулась, помахала нам рукой и нахмурилась.
– Видели это?
Гвоздь кивнул.
– Это безумие. Как они могли успеть все восстановить за то время, что мы были без сознания?
– Не могли! – Мин указала рукой на хребет по ту сторону озера. – Кем бы эти ребята ни были – и мне, честно говоря, плевать, – но никто не может восстановить расколовшуюся гору. Нет… Это что-то другое.
Я передернул плечами, стараясь перевести мозги в рабочий режим.
– Как ты думаешь, что не так?
– Не так? – Мин удивленно взглянула на меня. – Почему «не так»? Что бы с нами сейчас ни происходило, я думаю, это как раз то самое, что имелось в виду по «Проекту Немезида».
Гвоздь сложил руки на груди.
– То есть, власти потратили десять лет на то, чтобы изобрести секретный способ исчезнуть?
Мин с явным раздражением пожала плечами.
– Я не знаю. Возможно, на самом деле они не исчезли. Но мне кажется, это и было завершение их плана, что бы этот план ни подразумевал. И нам надо понять, что они делают или собираются делать теперь.
– Этот туман… – начал я, содрогаясь при одном упоминании о нем, – он меня действительно убивал. Я не мог ни дышать, ни двигаться. И в самом конце, я готов поклясться, он что-то изменил в моей голове.
Она кивнула.
– Я тоже это почувствовала. Мой мозг сначала словно скатали в шарик, как кусок пластилина, а потом пропустили через пресс. Ничего подобного никогда раньше не чувствовала.
Я колебался перед тем, как спросить, но в конце концов от этой темы все равно не уйдешь.
– Даже тогда… в тех случаях?
Мин покачала головой.
– В тех случаях были другие ощущения. Когда меня убивали, я просто… отключалась. Мозг переставал работать. А сейчас по-другому. Словно… словно мою личность разорвало на куски. Там, в голове.
Гвоздь сплюнул.
– И со мной то же самое. Я чувствовал себя так, как будто у меня душа горит. Страшно неприятно.
Чем больше я обо всем этом думал, тем больше соглашался. Этот последний случай отличался от прежних убийств. Я очнулся оглушенным и с резью в животе. В пещере такого никогда не было. Кроме того, я очнулся не в пещере.
