Мы долго обнимались и целовались с любвеобильным Итальянцем, а когда вышли вновь на террасу, там уже накрапывал дождь, и гости за нашим столиком собирались по домам. Дип выглядел устало, и я поняла, что отсутствовала слишком долго. Он вообще тяжело переносил длительные расставания, особенно если его одного оставляли с детьми.
К машине мы шли молча. Каждый думал о своем. Я радовалась спонтанной встрече с причудливой Элис, которая так удивительно срежиссировала сегодняшнее утро. На душе было сладко от приятных воспоминаний о розовощекой старушке в коляске, капризной девочке и ее папе, удивительном Итальянце, что так легко раскрыл секрет невероятного десерта из айвы.
Это был совершенно новый мир со странными мелочами, делавшими жизнь яркой и запоминающейся, полной настоящего стамбульского кейфа, без которого я, кажется, уже не могла прожить и дня…
Детективная история в апельсиновом городе
30 апреля
Индукционная плита, медная джезва и витамин Д. – Аптека, в которой лишь поят чаем. – Витражи аббатства Обазин в руках торговца подделками. – Сгорбленные липы у мечети Ташвикие. – Загадочная фотография в телефоне Шади. – Потертый томик Агаты Кристи и вольтеровское кресло канареечного цвета.
До чего же весна казалась капризной в этом городе: она то и дело окропляла брусчатые улицы дождем, лишь изредка озаряя их скупыми лучами смущенного солнца. Бледное и больше похожее на луну, оно застенчиво улыбалось из-за кисельных туч и тут же пряталось снова. Стамбул, представлявшийся мне прежде жарким курортом, в действительности же больше походил на угрюмый северный город, в котором пора было обеспокоиться нехваткой витамина Д. И этот дефицит явно не шел мне на пользу.
Оставшись одна дома, я долго не могла заставить себя сесть за работу. Лэптоп одиноко пылился на столе, заваленном книгами в ярких переплетах, которые должны были вдохновлять меня на усердный труд. Главным разочарованием месяца было то, что варочная панель в новой квартире оказалась индукционной, а это значило, что многочисленные медно-латунные антикварные джезвы, которые я начала собирать после знакомства с фанариоткой Айше, попросту не работали. Стоило мне поставить их на конфорку, плита тут же издавала пронзительный писк и демонстративно отключалась, не давая ни единого шанса бесполезным туркам. Это было похоже на неравную борьбу старых традиций с современными технологиями, в которой неизменно побеждал электрочайник, грохотавший, как длиннющий состав поезда Минск – Москва.
Мне не хватало тихого шуршания джезвы, похожего на пророческий шепот, вселяющий радость и надежду.
Я быстро собралась и, захватив зонтик, вышла из дома. Мне нужно было солнце, чтобы раскрыть глаза, смыкаемые низким артериальным давлением; нужны были свежие эмоции, чтобы дописать очередную главу книги; яркие встречи, чтобы взбудоражить мозг новыми нейронными связями и заставить его работать в полную силу.
По пути мне то и дело встречались многочисленные аптеки с гигантскими вывесками «ECZANE»
[27]. Припоминая новые слова из разговорника, что я изредка открывала перед сном, я собралась с духом и толкнула невысокую стеклянную дверь, сплошь заклеенную рекламками неизвестных мне препаратов. Пожилая парочка, которую наверняка связывало нечто большее, чем бизнес, внимательно уставилась на меня. Два наполненных доверху армуда
[28] с крепким чаем дымились на прилавке. Мне стало неловко, что я оторвала кого-то от приятного чаепития, и я уже было попятилась назад… Но женщина в белом халате замахала рукой и стала бегло о чем-то спрашивать. Мои попытки несвязно изъясняться по-турецки, видимо, выглядели странно, а может быть, мой вид был настолько нездоровым, что меня тут же усадили в специальное кресло, натянули на руку манжет и принялись измерять давление. Девяносто на шестьдесят. Всплеснув руками, женщина, очень похожая на мою бабушку Софию, понеслась к прилавку и тут же вернулась, держа в руке стакан с чаем.
– Iç
[29], – настойчиво сказала она и поднесла армуд прямо к моим губам. Я сделала глоток и спустя каких-то несколько секунд почувствовала себя гораздо лучше.
Сколько я ни пыталась объяснить этим милым людям, что в городе мало солнца и мне нужны витамины, они лишь молча качали головами и протягивали мне заветный стакан с безумно сладким чаем. Я даже нашла на полке упаковку с тем, что искала, но они настырно не обращали никакого внимания на мои просьбы. Это было странно: в любом другом городе меня бы давно снабдили батареей баночек с четкими рекомендациями по употреблению их содержимого. Здесь все было не так. Наконец меня проводили до двери и указали дорогу.
– Ступай в Нишанташи! Там гуляй. Долго. И пей portaka suyu
[30].
Что такое «портакал сую», я хорошо знала, потому что вывески с этими словами встречались здесь еще чаще, чем «ECZANE». Я пообещала зайти как-нибудь еще, а сама побрела в указанном направлении, повинуясь рекомендациям необычных фармацевтов, которые так и не продали мне желанный витамин Д.
Карта в телефоне определила маршрут в десять минут, и я медленно шла мимо хорошо известных мне домиков цветов радуги. В трещинах на фасадах пробивалась молодая зелень, что превращало эти недостатки в высокохудожественные приемы. Наконец я пересекла широкий проспект Halaskargazi прямо у метро Osmanbey и медленно побрела по узкой улице Rumeli.
Кругом распахивали начищенные двери торговые лавки, предлагавшие товары на любой вкус, в том числе и искусные копии брендовых вещей. Я будто шагнула на глянцевые страницы фэшн журналов, где каждому было доступно все то, о чем только пару месяцев назад заявили на Неделе моды в Нью-Йорке. Призывно смотрели гобеленовые сумки-шопперы Dior, безразмерные клатчи-подушки Bottega и набившая оскомину черно-коричневая клетка LV. На пару минут я зависла у витрины, рассматривая изящную модель 2.55 дома Шанель. Когда-то в университете я писала работу о великолепной Коко и так прониклась ее сильным духом, что решила непременно обзавестись ее сумкой – как знак уважения к революционным идеям слабой и одновременно великой женщины. Находчивый хозяин магазина реплик быстро смекнул и, не успела я опомниться, уже презентовал все прелести заинтересовавшей модели. Сумка действительно была неплохой копией: традиционная кожаная бордовая подкладка, кармашек на замке для любовных писем и легендарная стеганая клетка…
– Эти квадратики очень модные! – искал плюсы находчивый продавец на ломаном русском. Клиент в это время дня – большая удача.
