Дип выслушал меня, однако по его неуверенному взгляду я понимала, что ему нужны доказательства. Я победно раскрыла перед ним составленный мной разлинованный словарик, исписанный мелким почерком.
И так половина тетради… Конечно, это вовсе не означало, что в турецком языке не было тюркских слов, напротив, их было превеликое множество. Однако так получалось, что, используя вполне международную лексику, можно было неплохо изъясняться с соседями по дому во время выгула их голосистых шпицей, а также с веселыми лавочниками, которые были в восторге от моего обворожительного акцента.
Рано утром я отправилась на пробежку. Еще издали мне бросилась в глаза странная сценка, которая заставила замедлить шаг. На улице Abide Hurriyet Caddesi – там, где она вплотную примыкает к угловому кафе при отеле Le Mirage, продавец апельсинов активно жестикулировал и махал руками кому-то вверху. Я задрала голову: с последнего этажа на веревке рыжеволосая старушка медленно спускала корзинку.
– Быстрее, быстрее! – кричал нетерпеливый парень, нервно поглядывая на часы. Тележку, груженную апельсинами, он придерживал ногой, она же так и норовила умчаться по крутому тротуару вниз. Несмотря на недовольные выкрики молодого человека, бабуля не спешила. Несколько голов выглянули из окон этажами ниже и начали наперебой расспрашивать продавца, почем апельсины.
Наконец, корзинка была у самой земли. Вместо апельсинов паренек наполнил ее кожурой, которая обычно остается после выдавливания сока. Я тут же вспомнила, как много раз замечала сбыт этого сомнительно товара, который должен идти на выброс, только на этот раз решила удовлетворить свое любопытство – тем более теперь я знала, как будет звучать вопрос по-турецки. Слово «портакал» мне безумно нравилось, хотя и пришло не из французского, а португальского, который я знала весьма посредственно.
– Зачем вы продаете кожуру? – спросила я у спешившего продавца.
– Что она там говорит? – послышался голос старушки сверху.
Продавец поднял несколько упавших оранжевых пожеванных половинок и крикнул:
– Спрашивает, зачем вам нужны корки.
– Скажи ей, что у меня спрашивать надо: я ведь покупаю!
– Она говорит, – начал было передавать слова старушки парень, но я его остановила, так как все прекрасно поняла сама.
Слегка смущенная вниманием покупательницы сверху, я уже собралась продолжить пробежку мимо католического кладбища, полного фамильных склепов еще константинопольской эпохи. До него было рукой подать. Кроме того, сегодня была смена весьма сговорчивого смотрителя, который с радостью пускал меня побродить по тенистым аллеям, скрывающим невероятной красоты мраморные изваяния, венчающие древние надгробия византийских христиан. Наверное, когда-нибудь здесь похоронят мою соседку фанариотку Айше, но я никогда ее об этом не спрашивала. И стоило мне направиться прочь, как громкоголосая старушка принялась кричать так, чтобы я непременно ее услышала:
– Скажи ей, чтобы поднялась. Я расскажу, зачем мне кожура.
Продавец не успел произнести: «Abla»
[42], – как я почувствовала, что Его Величество Случай снова приглашает меня в незабываемое путешествие по страницам стамбульской жизни, и скорым шагом направилась к высокой деревянной двери ультрамаринового цвета, чьи створки были украшены тонкой резьбой и бронзовыми фамильными медальонами когда-то проживавших здесь семей.
Я быстро нырнула в темное пространство парадной, и меня тут же окутал мягкий полумрак с блеклым столбом света, прорывающимся сквозь витражное слуховое окно над входом. Понадобилось время, чтобы глаза привыкли и научились различать предметы в этой очаровательной игре солнца, расцветавшего нежными фиолетовыми пятнами на мраморной лестнице, идущей так высоко, что у меня закружилась голова. Сложные узоры лепнины придавали стенам сказочный вид: словно увитые лианами и экзотическими цветами, они гостеприимно приглашали внутрь старинного подъезда времен сурового Абдул-Хамида
[43]. Я сделала несколько робких шагов по отполированным временем широким ступеням, как будто созданным для того, чтобы ступать по ним медленно, всем видом демонстрируя важность своего рода и благосостояние семьи. Конечно, легинсы и худи, что были в то утро на мне, не лучшим образом вписывались в этот интерьер, но я сделала скидку на XXI век, чем быстро успокоила себя.
Впереди возвышался невероятный исполин, заставивший затаить дыхание и замереть, предвосхищая невероятный подъем на лучшем из лифтов, которые мне приходилось видеть. Встречала я их, конечно, не так много. Последний из впечатливших меня находился в московском кафе «Пушкинъ» и выглядел довольно внушительно. Однако ни один из них не шел ни в какое сравнение с очарованием кованых линий двери с керамической ручкой, расписанной вручную давно забытым художником. Сверху в полукруге покоилась стрелка, которую, кажется, никто не беспокоил уже несколько столетий. Я аккуратно потянула дверцу на себя, и с нежнейшим из скрипов она распахнула передо мной совершенно крохотное помещение, в котором едва поместятся двое. А как же перевозить пианино?
Видимо, поэтому в этом городе так популярен подъем грузов на специальных платформах прямо к окну. Услуга «доставка до двери» здесь превратилась в особый вид сервиса – «подъем до окна».
Так, на днях во время беседы с сестрой в WhatsApp она вдруг пронзительно закричала и стала указывать на балконную дверь за моей спиной.
– Похоже, твой Дип стал романтиком! – кричала она, в то время как гигантский поддон с невероятным количеством цветов и оливковых деревьев притормаживал на уровне нашего этажа. Раскрыв рот, я ждала продолжения действа. Поддон с минуту угрожающе раскачивался в воздухе, после чего дернулся и медленно пополз вверх, чем явно расстроил сентиментальную сестру. Я же, по правде сказать, вздохнула с облегчением. При всей любви к растениям я с трудом управлялась с непритязательным цикламеном и порядком подсохшим вереском на балконе, белоснежной гарденией и несколькими орхидеями, одну из которых мне подарила соседка, а вторую чуть не угробил Дип, когда я с детьми была у мамы. Еще парочка вазонов определенно усложнила бы мой быт, поэтому я была невероятно рада неромантичной натуре своего супруга. Тем же вечером на всякий случай я уточнила, не думал ли он о таком сюрпризе. Мне кажется, Дип даже не понял вопроса, и я успокоилась.
