Едва Тедди переступил порог дома, на него налетела сводная сестра – пятилетняя Амелия.
– Тедди, Тедди вернулся! – вопила девочка, дергая его за руки. – Где ты был? Нам с Уорнером скучно. Няньки глупые. Мама ездит танцевать. Папа закрылся. Будешь играть?
Тедди улыбнулся. Девочка только что весьма метко передала образ жизни их семейства. Он поднял Амелию на руки.
– Буду играть, если заинтересуешь меня.
Девочка задумалась, теребя завитой темный локон. Они с Тедди были очень похожи внешне. Малыш Уорнер же – вылитая мать и лицом, и умом. А вот и он – несется в поисках сестры, а за ним две няньки. Уорнер издал нечленораздельный радостный звук, – мальчик в четыре года до сих пор не говорил. Восклицание относилось к Амелии. Тедди он, скорее всего, и не узнал. Не так часто они виделись.
С сестрой на руках Тедди прошел мимо запертой двери отцовского кабинета. Вечно запертой двери. Он и не помнил, приходилось ли ему входить в это святая святых после смерти матери. Что только граф там делает?
Амелия болтала про щенка, который остался в Ходкотт-Хаус. Уорнер топал следом за ними, а у Тедди созрел рискованный план. Он не сказал Шарлотте о своих опасениях. Отец мог сколько угодно быть против его выбора, но что если он помешает Тедди устроиться в жизни? Это в его власти. Все в мире в его власти. Так считал граф Хантингдон, и его уверенность давно передалась всем домашним.
Маргарет могла оказаться полезной. Все, чего хотел Тедди, – и в ее интересах тоже. Лишенный наследства изгнанный старший сын. Ее дети получат все. Но как мог он открыть мачехе свою тайну? Над этим стоило как следует подумать.
***
В свой день рождения, шестнадцатого августа, Анна и Шарлотта получили неожиданные подарки, которые привез курьер. Один букет, поменьше, составленный из белых хризантем и мелких фиолетовых ирисов, предназначался Анне. К стеблям цветов была привязана коробочка шоколада. Шарлотте достался большой букет алых роз и флакончик духов. В букете отыскалась записка, гласившая: «Пусть рыжим и не идет красный цвет, зато цветы такие же колючие, как ты».
Обе девушки растерялись и обрадовались одновременно, а Шарлотта ходила с мечтательным видом и постоянно переспрашивала, когда к ней обращались.
– Джон, а я ведь даже не знаю, когда день рождения Теодора, – спохватилась она в конце концов.
– Тридцатого октября, ты ничего не пропустила, – улыбнулся брат.
В новом учебном году Шарлотта с прискорбием недосчиталась в академии двух человек, к которым питала симпатию. Милая мисс О’Нил внезапно вышла замуж за прошлогоднего выпускника и оставила службу. О романе в академии никто и не подозревал, и сейчас многие пребывали в легком шоке. Девушки злословили и говорили, что преподавательница и устроилась-то сюда в поисках выгодной партии. Но Шарлотта была уверена, что мисс О’Нил действительно любила этого молодого человека. Именно поэтому она с таким пониманием отнеслась к той истории с дракой и впоследствии передавала больной Шарлотте сладости от Тедди. Теперь это легко объяснялось тем, что у наставницы тоже имелась тайная сердечная привязанность.
Что касается второй потери – семейство Кармайкл переехало в Италию, и Шарлотте никак не удавалось раздобыть новый адрес, по которому можно было бы отправить письмо Мелани. Все те письма, которые они с Анной послали на Чансери-лейн на каникулах, остались без ответа. Причиной переезда, скорее всего, послужило то, что арест Мелани стал достоянием общественности, и неизвестно, как бы теперь девушка училась и появлялась в обществе. Либо ее хотели увезти подальше от новых опасных знакомых, втянувших Мелани во все это. В любом случае, Анна и Шарлотта надеялись, что однажды, когда все уляжется и забудется, Мелли вернется. Уж очень не хватало в классной комнате ее громкого смеха.
Пока одногруппницы собрались в стайку и делились летними впечатлениями, Шарлотта задумчиво сидела за партой, прикрывая правой рукой левую с кольцом. Девушка разрывалась надвое. Устав академии запрещал носить украшения. Помолвочное кольцо Анны лежало в шкатулке в комнате номер сто четыре. Но Тедди просил не снимать кольцо. Шарлотта попробовала перевернуть его камешком к внутренней стороне ладони, но так было неудобно и все равно заметно. Немного подумав, она отвернулась от девушек, которые ее все равно не замечали, вытащила из-за воротничка блузки цепочку с крестиком и повесила кольцо к нему.
Анна, на удивление, не сидела возле Шарлотты, а присоединилась к остальным девушкам. Она ни о чем не рассказывала, но с интересом слушала. И по ее лицу было видно, что ей очень хотелось бы побывать там же, где и подруги: в Европе, на балах, в Баде и Скарборо. При всей любви мистера Аддерли к высшему обществу, в светской жизни семья почти не принимала участия. Пусть и робкая, Анна все же была юной девушкой, которой все интересно и ново.
В этом году к предметам, доступным и девушкам тоже, все-таки добавили экономику. Мистер Окли, опираясь на трость, вошел в классную комнату, и учебный год официально начался.
***
Теперь все свободные выходные Анна, Шарлотта, Джонатан и Тедди проводили в Лондоне и часто ужинали в доме на Холланд-Парк-роуд. В одну из прогулок по центру города они зашли в фотоателье и снялись на память. Пока фотограф нацеливал аппарат, Шарлотта не знала, куда смотреть и какое сделать выражение лица. Вот Анна и Джон на снимке оба выглядели непринужденно. Фото в коричневатых тонах, где Тедди раскованно сидит в кресле, а Шарлотта стоит рядом, неуверенно опираясь рукой на его плечо, девушка теперь всегда носила в сумке, бережно обернув бумагой.
Кроме того, они по-прежнему встречались на старом месте. От глаз Тедди не укрылось то, что Шарлотта не носит кольцо.
– Почему ты его прячешь? – в его голосе слышалось неудовольствие.
– Но ты же знаешь, что в академии не положено носить украшения, – оправдывалась Шарлотта. – Миссис Говард…
– Мне плевать на миссис Говард, – отрезал Тедди. – Я хочу, чтобы ты носила это кольцо постоянно. Я делаю здесь все, что мне вздумается, и ты тоже можешь.
Тедди грубо притянул ее к себе и глубоко, собственнически поцеловал. Шарлотта едва не задохнулась.
– Нас увидят, – взмолилась она, пытаясь вырваться и отворачиваясь от его ласк.
– Эти деревья – наше убежище, – усмехнулся Тедди. – И весь мир у наших ног. Я чувствую себя его властелином, когда ты смотришь на меня. Надень кольцо на палец, Шарлотта.
– Что у тебя за мания выделяться? – вздохнула Шарлотта, вытаскивая кольцо и снимая его с цепочки. – Неужели нельзя просто следовать несложным правилам?
– Никак нельзя. Когда это ты вдруг стала такая правильная и чего боишься? Наказания? Запрет ведь глупый. Никто не собирается тут носить фамильные диадемы и колье, усыпанные бриллиантами. А это кольцо – не украшение, а символ нашего союза.
– Я не боюсь наказания. Я просто не хочу, чтобы наша помолвка стала предметом сплетен.
