Но произошло именно то, чего так не желала Шарлотта.
Рукоделие временно преподавала сама директриса, так как новую наставницу пока не подобрали. Она совершенно не вписывалась в пространство небольшой мастерской, заполненной корзинками с клубками шерсти и мотками ниток, шкатулками, коробками с пяльцами, отрезами ткани и разными разбросанными тут и там мелочами.
Уроки стали теперь невообразимо скучными. И на одном из них взгляд миссис Говард, прикованный к трудящимся над вышивкой рукам воспитанниц, споткнулся о синий камень на пальце одной из них.
– Мисс Аддерли!
Девушки, работавшие в полной тишине, дружно вздрогнули.
– Да, мэм, – Шарлотта подняла голову.
– Что это на вашем пальце?
Директриса подошла к Шарлотте, прямая и грозная, как скала, и грубо схватила ее за запястье, поднимая руку девушки так, чтобы видно стало всем.
– Вы разве не знаете наших правил?
– Знаю, мэм. Но это – помолвочное кольцо.
– Мы здесь получаем навыки и знания, мисс, а не хвастаемся наличием жениха. Немедленно убрать!
– Нет, – твердо сказала Шарлотта. – Простите, мэм, но я вкладываю в эту вещь иное значение, нежели вы. Кольцо важно для меня, и я его не сниму.
По рядам воспитанниц прокатился ропот и тут же смолк. Миссис Говард тоже молчала. Девушки оцепенели, ожидая развязки и мучаясь догадками и желанием поскорее все это обсудить. Анна опустила глаза, подернутые дымкой слез. Шарлотта же держала голову прямо и смотрела на директрису стойко, но без вызова.
– Хорошо, Шарлотта, – неожиданно смягчилась миссис Говард. – После всех занятий я жду вас в моем кабинете. Надеюсь, нам удастся договориться.
– Шарлотта, зачем? – взволнованно шептала Анна в перерыве, пока они шли из мастерской в классную комнату.
– Тео попросил носить кольцо. И… не знаю, должно быть, я заразилась от него бунтарством.
В классной комнате на Шарлотту накинулись остальные девушки.
– Кто он? Кто? – наперебой кричали они, смеясь и теребя Шарлотту.
– Молодец, так ей!
– Давайте устроим революцию!
– Я тоже хочу носить помолвочное кольцо!
– Вот женщины, – изрек Тобиас Грэнсом. – Ради драгоценностей готовы объявить войну. Вам бы Кармайкл в предводительницы.
Остальные парни тоже развеселились, глядя на возбужденных одногруппниц.
Шарлотте не было весело. Как на казнь шла она в кабинет миссис Говард, рассеянно отметив, как мимо нее в сторону классной комнаты старшекурсников пронеслась Эмма Линделл.
«Пошла докладывать Изабелле», – равнодушно подумала Шарлотта.
Миссис Говард сидела за столом и писала. Кабинет директрисы выглядел по-домашнему уютным. Только для посетителей не было кресел, а лишь стулья без подлокотников с простыми деревянными спинками. Видимо, в этой комнате визитерам расслабляться не приходилось.
– Присаживайтесь, мисс Аддерли, – сказала она, указав ручкой на стул. – Желаете чаю?
Шарлотта помотала головой и опустилась на краешек стула, сложив руки на коленях.
– Ну зачем вы так, Шарлотта? – усталое спокойствие директрисы сегодня просто поражало и никак не вязалось с ее обычными манерами. – Боже, дай мне сил выдержать этот учебный год. Такие трудные ученики ведь нечасто встречаются.
– Я? – удивилась Шарлотта.
В дверь громко и уверенно постучали.
– Входите, господин Хантингдон, – пригласила директриса.
Сердце Шарлотты подпрыгнуло. Тедди вошел, и его брови удивленно взлетели.
– Чем обязан приглашению, мэм?
– Мы тут с мисс Аддерли обсуждали, что вы значительно усложняете мою службу здесь, Теодор, – директриса впервые в жизни назвала его по имени. – И, кажется, ваше бунтарское поведение передается другим. Не представляю, что вы в нем нашли, мисс Аддерли, помимо красивого лица.
– Спасибо за комплимент, мэм, – Тедди театрально поклонился и встал рядом со стулом Шарлотты.
– Это не комплимент, – возразила директриса. – Под этими словами подразумевалось, что вы разгильдяй, повеса и совершенно не используете по назначению умственные способности и положение. Вам бы всю энергию направить в конструктивное русло.
Тедди мрачно усмехнулся и сказал, отбросив шутливый тон:
– Я слышал эти нотации тысячу раз. Теперь же я хочу знать, почему здесь мисс Аддерли.
– Потому что вы отрицательно на нее влияете, – миссис Говард сложила пальцы рук домиком. – Мне терпеть вас в академии еще год, господин Хантингдон. Сначала мисс Аддерли отказывается снимать ваше кольцо, а что дальше? Переедет жить в вашу комнату? Академии не нужны скандалы. Пощадите нас, молодые люди. Мы просто преподаватели, зарабатывающие на жизнь честным трудом.
– Никакого скандала не будет, мэм, – подала голос Шарлотта.
– Господин Хантингдон, если я напишу о случившемся вам домой, что произойдет? – спросила директриса.
– Это угроза? – поинтересовался Тедди.
– Это предупреждение. Мне сдается, ваш отец не знает о вашей помолвке и не будет ей рад. И теперь я ума не приложу, вмешиваться в это или нет. В конце концов, к учебному процессу это не относится, пока вы не нарушаете дисциплину.
– Тео, пожалуйста, лучше мне снять его, – взмолилась Шарлотта, прокручивая колечко вокруг безымянного пальца.
– Я бы позволила вам оставить кольцо, Шарлотта, – примирительно сказала миссис Говард, – но тогда придется разрешить всем. Это правило не столь значительно, но что если следом студенты захотят еще что-нибудь изменить? В таком случае нас ждет полнейшая анархия. Так что сейчас остается только ждать, возобладает ли здравый смысл господина Хантингдона над его привычкой усложнять мне жизнь.
На лице Тедди отразилась внутренняя борьба. Он больше не имел права вести себя прежним образом. Пора бы повзрослеть и не навлекать лишних неприятностей на Шарлотту. Теперь молодой человек чувствовал ответственность за нее.
– Я прошу прощения, – наконец сказал он. – Шарлотта снимет кольцо, мэм. И мы ничем более не нарушим ваш покой. Благодарю вас.
На этом он вышел, и Шарлотта с облегчением выдохнула. Директриса удовлетворенно улыбалась.
– Браво, мисс Аддерли! Вы сделали то, что мне не удавалось три года, – перевоспитали Теодора Гастингса.
– Что вы, мэм… Я ничего особенного не делала. Простите, а как вы поняли, что это его кольцо?
– Я не глупа и не слепа, Шарлотта. И я желаю вам терпения, раз уж вы выбрали такой нелегкий путь. Граф Хантингдон – противник посерьезнее меня, поверьте. Да и наш Теодор – человек непростой.
Но граф Хантингдон пока существовал отдельно от академии и жизни Шарлотты, а вот соперник близкий и реальный – Изабелла Стоунвилл – едва не набросилась на нее с кулаками, как только Шарлотта переступила порог репетиционной.
