И они танцевали до конца, а потом смотрели фейерверк, стоя рядом.
– Спасибо, – прокричала Шарлотта сквозь шум пальбы.
Уильям Уайт улыбнулся.
***
До самого дома Теодор и Изабелла не обменялись ни словом. Ему нечего было сказать, а она не хотела говорить то, чего не следует слышать водителю, управлявшему все тем же желто-черным «ланчестером» Тедди, который он ни за что не хотел менять на другой автомобиль.
В их доме, мрачной тишиной напоминающем Хантингдон-Холл, Тедди первым делом снял фрак, бабочку и жилет. Он расположился в гостиной, прихватив бутылку виски.
– Не пей, пожалуйста.
Изабелла, как была, в шелках и фамильных драгоценностях Хантингдонов, села на пол у ног мужа и прижалась щекой к его колену. Брезгливость и отвращение смешивались в Тедди с жалостью. Он продолжал молчать.
– Неужели из-за нее? Неужели опять? – спросила несчастная молодая женщина. – Я знаю, у тебя есть другие, и я готова с ними мириться. Но только не с Шарлоттой Аддерли.
– Ты когда-нибудь сожалела, Изабелла? – он сделал глоток из бутылки.
– О чем?
– О том, что вышла за меня?
– Никогда. Я люблю тебя, и когда родится наш малыш…
– То ничего не изменится, – закончил за нее Тедди. – У тебя есть хоть капля гордости?
– Это был твой выбор, Теодор, – тихо произнесла Изабелла. – Почему же теперь расплачиваюсь я?
– Все мы расплачиваемся, – он взял Изабеллу тремя пальцами за подбородок и приподнял ее лицо, вглядываясь в него в полумраке. – А я ежедневно сожалею. Иди спать.
Изабелла повиновалась, тяжело поднявшись с пола и прижав руку к выпирающему животу.
Тедди понимал, что они могли бы жить совсем иначе, но он даже не старался. Покорная и преданная жена раздражала его. Он много пил и ночевал чаще в отцовской конторе или у Блэкки, чем дома. Изабелла казалась ему холодной и безликой, и он не сделал ни малейшей попытки полюбить ее.
И вот сегодня – Шарлотта. Ее горящие глаза и горячие губы. Тедди ни дня не переставал думать о ней, но не искал встречи – не имел права. Что же они натворили! Едва ли Джонатан теперь его простит. Хотя друг отходчив, к тому же его сейчас ожидает счастливая ночь. Это он, Теодор Гастингс, проведет ее, обнимая бутылку виски. Но не все так никчемно распоряжаются судьбой.
Если бы можно было все вернуть, он, не задумываясь, выбрал бы Шарлотту, наплевав на чувство вины, мнимый долг и юношеский максимализм. Но единственное, что оставалось и что напрочь не получалось – не наделать еще больше глупостей.
Тедди начинал отчасти понимать отца. Граф Хантингдон точно так же, как теперь его сын, женился, повинуясь обстоятельствам, а потом убедился, что Маргарет не вызывает в нем и отголоска тех чувств, что он испытывал к покойной жене. Оставалась непонятной лишь его неприязнь к старшему сыну. Этому причин Тедди по-прежнему не находил.
Будет ли ему самому так же безразличен ребенок Изабеллы?
2
Блэкки поставила ногу на ступеньку роскошного особняка в Сохо и замерла так, сжав ручку сумочки обеими руками.
– Ты уверен, что это правильное вложение денег? – она обернулась к Тедди, стоящему в двух шагах позади нее.
Тедди улыбнулся, подошел ближе и протянул раскрытую ладонь, на которой лежал ключ от входной двери.
– Я уверен, что хочу для тебя лучшей жизни, чем ты вела до этого. Чего ты боишься? Ты знаешь, как тут все устроить, а у меня есть на это деньги. Клиентами тоже обеспечу. Ну же, сделай шаг, Вирджиния.
Блэкки вздохнула, взяла ключ и взбежала по ступенькам. Тедди ухмыльнулся, представив лицо графа Хантингдона, донеси ему кто-нибудь, что его сын – совладелец борделя. А про то, что деньги он взял в банке под залог собственного дома, Блэкки знать не обязательно. Так же, как и то, в какую сумму ему обошлась свобода Вирджинии.
Граф Хантингдон теперь полностью передал в руки сына дела с торговыми судами, но львиную долю прибыли забирал себе. По сути, Тедди служил управляющим и получал жалование. К тому же, он был обязан регулярно предоставлять отцу отчеты о работе. Отношения между ними оставались сухими и сугубо деловыми. Отец становился все мрачнее и мрачнее по мере того, как партия консерваторов, к которой он принадлежал, теряла позиции в Парламенте. Его раздражали ирландские парламентарии, лейбористы и особенно Ллойд Джордж
25.
– Он же сам граф, – пренебрежительно цедил сквозь зубы сэр Фрэнсис. – Подумать только, с его уст слово «герцог» слетает как ругательство. Да, он делает много для простых людей, но, бога ради, почему мы должны это оплачивать?
Действительно, Ллойд Джордж старался на благо народа, критикуя безумные траты на вооружение и содержание знати. Пенсия по старости, бесплатные обеды и медицинская помощь в школах, улучшение условий в работных домах, создание бирж труда – это лишь неполный список проведенных им реформ. Сейчас он рьяно пытался протолкнуть проект нового государственного бюджета, который позволил бы увеличить размер налогов тех, чей доход превышал пять тысяч фунтов, а также повысить налог на пустующие земли лендлордов, бензин, табак, алкоголь и предметы роскоши. Консервативное большинство палаты лордов противостояло напористому валлийцу, как могло.
На удивление, граф Хантингдон проникся симпатией к Изабелле и обожал родившуюся в августе Элеонору, которой сейчас было три месяца. Девочка обещала вырасти точной копией Изабеллы, но, несмотря на это и вопреки опасениям, Тедди полюбил дочь. Изабелла радовалась, глядя на мужа с малышкой на руках, и пыталась забыть тяжелые роды, подорвавшие ее и без того хрупкое здоровье.
– До Нового года чуть больше месяца, – сказал Тедди, наблюдая, как Блэкки задумчиво бродит по совершенно пустому особняку.
Ее шаги отдавались гулким эхом, а сама Блэкки казалась непривычно маленькой в просторных комнатах с высокими потолками. Статная мадам нового храма любви.
«Откуда в дочери служанки такие осанка и гордость? – думал Теодор. – Ее, конечно, обучали, но наверняка отцом Блэкки был не какой-нибудь сапожник, а один из гостей «Le Chateau de l'amour».
– Вирджиния, ты меня слушаешь?
– Да, – встрепенулась она. – Ты ставишь мне сроки?
– Мне хочется, чтобы ты устроила открытие в новогоднюю ночь. Может быть, маскарад? Что скажешь?
– Разве мужчины не захотят провести такую ночь с семьей?
– Я же не предлагаю тебе канун Рождества. И почему ты сразу думаешь о семейных джентльменах? – Тедди хитро улыбнулся и привлек ее к себе.
– Только об одном из них, – немного грустно ответила Блэкки.
