– Не говорите так, – взвилась Шарлотта. – Вы были сейчас довольно жестоки, но я благодарна. Вы позволили обрывкам мыслей обрести четкую форму. Я спрошу мужа, не сможем ли мы стать родителями этого чудесного ребенка. А пока я постараюсь не выделять Вивьен из других.
И она вышла, оставив мадам Делоне в полнейшем изумлении.
***
Шарлотта совсем не такой реакции ожидала от Уильяма, который всегда был внимательным, заботливым и чутким.
– Не имею уверенность, что это хорошая идея, cher ami, – отрезал он во время прогулки по набережной. – Это не игрушка, не комнатная собачка. Это живой человек. Мы не знаем, кем были ее родители. А вдруг случится плохое наследие?
– Уильям… – Шарлотта выпустила его руку. – Как ты можешь так говорить? Это ребенок. Мы хотели ребенка, и разве есть разница, каким способом бог нам его посылает?
– Пойми, природа не дала мужчинам такой инстинкт, как вам. Подозреваю, даже собственный ребенок был бы мне сначала незнакомец. А то, что предлагаешь ты…
– Ну конечно! – обрадовалась Шарлотта.
Она обогнала Уильяма и пошла спиной вперед, чтобы оставаться с ним лицом к лицу.
– Ты гений! Вам просто нужно познакомиться. Ты увидишь, какая Вивьен славная.
– А если нет? Ты просто ей скажешь: «Извини, ты нам не подошла»?
– Это тебе сейчас придется извиняться! – разозлилась Шарлотта. – Ты говоришь ужасные, злые вещи.
– Шарлотта, я просто измучен. Доктор разводит руками, ты не беременна, а теперь как будто сдаешься, предлагая удочерить сироту.
– Ничего подобного. Когда все получится, у нашего малыша уже будет старшая сестра. Тебе было бы полезно поговорить с моими родителями. Уверена, они тебя переубедят…
– Да, конечно, Анна ведь вам не родная.
– Я сейчас немного разочаровалась в тебе, Уилл, – печально призналась Шарлотта.
– Не стоит. Это эмоции человека. Я говорю искренне, не играю благородство. Вижу, что ты действительно полюбила девочку, но не уверен, что я смогу. И станет только хуже. Я реалист, Шарлотта.
– Не всегда родной по крови человек дорог нам. И наоборот. Кровь – это далеко не все, – тихо сказала Шарлотта.
С того дня Уильям стал сдержанным и отстраненным, или Шарлотте это только казалось. Ниточка, соединившая их некогда, натянулась до предела. Неужели она разорвется? Неужели эти три года были иллюзией, способной рассыпаться всего от одной слабости, которую Шарлотта обнаружила у мужа? Она видела, что Уильяму стыдно и внутри него происходит тяжелейшая борьба. Ей было жаль и его, и себя, и бедную покинутую Вивьен.
Анна писала восторженные письма. Как раньше она не могла говорить ни о ком, кроме Джона, так и теперь все ее рассказы вращались вокруг малышей: Шарлотты-младшей и годовалого Джеймса. Шарлотте-старшей не хотелось делиться с сестрой печалью, чтобы не омрачать ее счастье. Как всегда.
7
Уильям изо всех сил пытался сосредоточиться на делах и в третий раз перечитывал один и тот же документ. В конце концов, оставив бумаги на управляющего, он вышел из конторы и отправился на бесцельную прогулку.
Ему захотелось зайти в приют, находившийся не так уж далеко от конторы, и взглянуть на Вивьен. Может быть, у него тоже возникнут теплые чувства к девочке, если он немного с ней поговорит. Он был уверен, что причина их проблемы кроется в нем, хотя доктора никаких явных отклонений не нашли. И взять сироту из приюта – почти то же самое, что опустить руки и смириться с бесплодием. Но не рано ли? Что если Шарлотта родит ребенка? Не почувствует ли девочка себя ненужной, менее любимой и снова брошенной? Это слишком серьезный шаг. Более серьезный, чем решение родить собственного ребенка.
Но дорогая Шарлотта, кажется, полюбила девочку из приюта и разочаровалась в нем, Уильяме. Ее потухший взгляд причинял боль.
Было около семи часов вечера, когда хаотичные скитания Уильяма по улицам и переулкам привели его к мосту Искусств. Он переправился на левый берег, неспешно побрел по улице Сены и остановился перед бежевой вывеской с зелеными буквами «La Palette». Несмотря на ноябрьскую прохладу, посетители сидели и на летней террасе. Уильям поежился и вошел внутрь.
Он не отличался особой любовью к спиртному, но случались и в его жизни вещи, которые хотелось утопить в бокале. Может, если немного расслабиться, удастся по-другому взглянуть на все и найти решение? Жаль, никак не предупредить Шарлотту, что он задержится. Она, верно, ждет мужа и не садится без него ужинать.
Уильям оперся о барную стойку, пробежался взглядом по батареям глянцево поблескивающих бутылок за спиной бармена и заказал бокал красного сухого вина.
– Уайт? – раздался у него за спиной смутно знакомый голос. – Что за дрянь ты там пьешь? Виски – вот напиток для настоящих мужчин.
Уильям обернулся и недоумевающее уставился на джентльмена, сидящего за столиком в углу. Пиджак небрежно брошен на свободный стул, ворот рубашки расстегнут, в пальцах сигарета, на столе – шляпа, объемный стакан и бутылка золотисто-коричневой жидкости, опустевшая на четверть.
– Что смотришь? А, ты, наверное, меня и не помнишь, – продолжил Теодор Гастингс. – Садись. Мы виделись в Лондоне.
– Наоборот, я крайне отлично вас запомнил, сэр. И не удивляет, что вы нашли меня в памяти, – ответил Уильям, присаживаясь напротив него.
Бармен, мгновенно заметивший перемену планов нового посетителя, поставил на место бутылку вина. Подоспел официант в широченном белом фартуке и принес Уильяму стакан. Тедди отмахнулся от его попытки налить виски и сделал это сам. Официант, фыркнув, удалился.
– У вас тут не очень вежливые официанты, да? – Тедди кивнул в сторону отошедшего парня.
– Что вы здесь хотите, сэр? Не в баре – в Париже. Я рассчитывал вас встретить меньше остальных.
Тедди приподнял бровь.
– Разве Париж принадлежит тебе? Я имею точно такое же право сидеть в этом баре, как любой чертов француз. Между прочим, ты ужасно говоришь, – он мгновенно перешел на французский. – Как только Шарлотта тебя понимает? И почему до сих пор не научила тебя пристойно изъясняться?
– Она для вас не Шарлотта, мсье, – огрызнулся Уильям, с удовольствием возвращаясь к родному языку. – Она теперь мадам Уайт.
– Для меня она всегда будет Шарлоттой, – Тедди мрачно глянул на соперника. – Пей, старина Уилл. Ну же, глотни. Вот так, молодец. Ты спросил, что мне тут нужно? Все очень просто – я приехал за твоей женой.
Уильям сделал еще глоток, но тут же решил допить стакан до дна. «La Palette» постепенно заполнялся вечерними посетителями.
– Она вас ждет? Вы условились о встрече? – язык сразу же онемел и начал заплетаться.
Тедди молчал, с издевательской полуулыбкой наблюдая за разволновавшимся Уильямом. Тот смотрел то на Тедди, то на картину, висящую над его головой. Как и все остальные полотна, украшавшие зал, она была подвешена под самым потолком и наклонена под углом вниз. Изображенный на картине умиротворяющий натюрморт с цветами в вазе никак не вязался с происходящим.
