***
– Вы спятили! – уверенно сказал Тедди.
– Это приказ верховного командования, – ответил Джонатан, избегая смотреть другу в глаза.
Он сидел за складным столом, накрытым огромной картой, как скатертью. Карту испещряли пометки и стрелки. На столе и вокруг стола были разбросаны бумаги.
– Командования свыше? Не нашего? – с недоверием переспросил Тедди. – А вы не нашли, что возразить? Хороши стратеги.
Джонатан молчал, сосредоточенно уставившись на карту и крутя в пальцах карандаш.
– Я никогда не был так близок к дезертирству, – обессилено выдохнул Тедди, плюхнувшись на стул по другую сторону стола. – Год назад я ничего не боялся. Ничего, понимаешь? Теперь все иначе. Страх – последний и единственный – не вернуться к ней.
– Тед, хватит, – взмолился Джонатан. – Уходи, ради бога.
– Все-таки пришел и наш черед стать пушечным мясом. Командование точно понимает, что посылает нас на верную смерть?
– Волноваться не о чем. Артиллерия целую неделю готовила для вас безопасный путь. Германская оборона не просто прорвана – уничтожена. Возможно, здесь, на Сомме
45, война завершится. Ты же знаешь, если бы я мог, я встал бы с тобой плечом к плечу.
– Я знаю только одно: 12-я Восточная дивизия Британской армии обречена, – прошипел Тедди, неожиданным движением сдернув карту со стола. – И еще, пожалуй, то, что я весь чешусь и даже перед смертью помыться у меня не получится.
Джонатан, побелев, оглядел разлетевшиеся бумажки и надорванную карту.
– Выйдите, сержант Гастингс. Приказ не обсуждается, – тихо сказал он.
– Есть, сэр.
Тедди трясло от гнева. Он подобрал с пола клочок бумаги, вырвал карандаш из руки Джона, быстро нацарапал пару строк и вышел, оставив записку на столе. Джонатан, помедлив, взял листок, прочел, свернул пополам и убрал в нагрудный карман.
***
Шарлотта услышала частый стук каблучков по лестнице и отложила книгу. В комнату ворвалась Анна – взвинченная до предела.
– Анна, что? – Шарлотта подскочила, опрокинув на столик полупустую чайную чашку. – Письмо? Списки погибших? Новости?
Анна покачала головой и прижала руку к груди. Казалось, она утратила дар речи.
– Говори же, дорогая, прошу! – взмолилась Шарлотта.
– Там… Уильям внизу, – прошептала Анна. – Что ему сказать? Может, что тебе нездоровится или ты не хочешь его видеть?
– Господи, зачем так пугать?
Шарлотта вздохнула и поспешила спасать книгу, к которой подбиралось чайное озерцо.
– Я к нему сейчас спущусь. Будь добра, попроси Мегги здесь немного убрать.
– Спустишься? В таком виде? – ужаснулась Анна.
– Другого вида у меня нет. И должен же он однажды узнать.
Легкой, ничуть не изменившейся походкой Шарлотта спустилась вниз. Уильям стоял у основания лестницы и наблюдал за ней. Его взгляд скользнул было по фигуре жены и вновь тактично вернулся к ее лицу.
– Здравствуй, – Шарлотта протянула ему руку. – Идем, мы можем поговорить в гостиной. Дети с Анной наверху, мама в госпитале, а отец в конторе. Разве что Мейгрид нас подслушает, но от нее все равно никуда не деться. У тебя отпуск?
– Меня комиссовали, – проговорил Уильям, следуя за ней. – Моя война закончилась, к счастью или к сожалению.
– Ты выглядишь вполне здоровым. Как ты?
Шарлотта села на тот самый диван, где когда-то они с Уильямом попрощались, впервые пообещав писать друг другу.
– Не стал сообщать тебе, чтобы не огорчать, но я получил серьезную травму. Головная боль теперь меня почти не оставляет.
– Мне очень жаль, – Шарлотта опустила глаза и закусила губу. – Почему ты стоишь? Садись.
– Ты не сыграешь мне? – Уильям кивнул в сторону старого фоно. – Дома твой рояль не просто молчит, но рождает тишину, клянусь.
– Я не играю теперь, – отрезала Шарлотта. – Зачем ты приехал?
– Хотел услышать от тебя лично, что все кончено – не через бумагу. Хотя теперь в этом нет нужды. Это можно видеть, во всем смысле слова.
– Уилл, мне так жаль… – Шарлотта не могла смотреть ему в глаза.
– Что же это такое, cher ami? Тень этого человека все время висела над нашим браком, и вот я потерял тебя из-за него. Не знаю, пути Господа или дьявола свели вас вместе на этот раз. Война выворачивает всех и вся наизнанку, и мы становимся теми, кто мы есть на самом деле, и все чувства, что скрывались на дне, поднимаются на поверхность.
Уильям Уайт не называл имени Теодора, но и предположить не мог, чтобы это был кто-то другой. Он опустился на колени у ног жены и взял ее за плечи.
– Я могу в ближайшее время вернуться с нотариусом, и мы подпишем все бумаги. Но я предлагаю подождать того момента… когда он вернется. Всякое может произойти, и я…
Шарлотта вскинула голову.
– Ты что же, намекаешь, что Теодор может погибнуть, и в таком случае мне лучше оставаться твоей женой? Предлагаешь подстраховаться? – глаза Шарлотты лихорадочно горели.
– Я бы не пользовался такими словами, cher ami, но ты права. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня. Я по-прежнему люблю тебя, и прощать мне нечего. Когда я провожал тебя в Лондон, было совершенно видно, что это конец. Так что ты вольна была поступать дальше, как хочется.
Шарлотта усилием воли подавила гнев. Он сделал это ужасное предложение исключительно из благих намерений.
– Спасибо, Уильям. Я бесконечно благодарна тебе за все. Мы были счастливы, правда? Я ни о чем не жалею. Но будь добр, давай решим бумажные дела в ближайшее время. При любом исходе я не могу больше оставаться мадам Уайт. Хоть ты и великодушно простил мне мой поступок.
– Как пожелаешь, – он осторожно дотронулся до ее живота. – У меня всегда есть помощь для тебя, пожалуйста, знай это.
– Благодарю тебя, Уилл.
– Снова «мсье Уильям», я полагаю. И это не просто поступок, как ты выразилась. Это окончательный выбор, правда, cher ami? Ты такая прелестная с животиком и будешь чудесной матерью. Как бы мне хотелось, чтобы этот ребенок был от меня.
Он грустно улыбнулся, поднялся и вышел, не простившись и слегка пошатываясь, как пьяный. Шарлотта прижала руки к животу и тяжело вздохнула. Малыш зашевелился, видимо, чувствуя ее волнение и тоску.
Спустя две недели документы о разводе были подписаны.
***
Тедди впервые видел танк вблизи
46. До сих пор бронированные гусеничные машины были разбросаны по полю и замаскированы под цистерны с водой по той простой причине, что экипажи для них не закончили обучение. И вот, прервав вынужденное молчание, они поползли в сторону расположения противника.
