В итоге я постоянно возвращаюсь к открытию, что моя работа – прислушиваться к Иисусу, а потом быть собой независимо от того, кто помимо меня находится в комнате. Я по натуре человек мягкий, люблю юмористические телепередачи, глубоко размышляю об Иисусе, вере, культуре, благодати и людях. Я пишу, чтобы понять, что думаю о разных вещах, но записываю не все, о чем думаю. Я рассказываю о своей жизни в интернете, но при этом я чрезвычайно закрытый человек. Мне нравится быть с людьми и быть одной. Я часто жалею о том, что природа не наделила меня более легким характером, и мне приходится над этим работать. Я люблю быть сама по себе, но не хочу, чтобы меня оставляли в одиночестве. Догадываюсь, что ваше самоопределение примерно такое же путаное, как мое.
Оказывается, я не обязана определять себя. Я просто должна быть собой. Поэтому я согласилась выступить на той конференции в Портленде. Я решила внутренне, что мне там самое место, несмотря на то что я не крутая хипстерша, не демагог, не политолог, зато я во Христе. Милосердные люди, собравшиеся там, доказали, что эти слова верны.
* * *
В какой-то мере все мы сомневаемся в том, где наше место и как нас воспринимают. Разве мы изо всех сил не стараемся защитить ребенка внутри нас, который сворачивается клубочком и жаждет безопасности, признания и любви? Разве не все мы надеемся на контакт, но часто выбираем вместо него защиту? Если вернуться к следующему верному шагу, мы скорее примем решение, исходя из результатов сравнений и соображений защиты, а не выстраивания отношений с другими.
Возможно, вы хотите сказать чему-то «нет», потому что боитесь, что не дотянете до заданной планки. Или, наоборот, с радостью сказали бы чему-то «да», поскольку совершенно уверены, что покажете себя наилучшим образом. Как изменится ваша позиция по этим вопросам, если сравнение вообще не будет играть никакой роли? Что будет, если вместо того, чтобы прогонять решения через таблицу сравнений, мы предпочтем задаваться вопросом о связанности?
Я обнаруживаю, что мое понимание духовности и то, как иду по миру, не только вдыхает жизнь в мое служение, но и является этим служением. Оно начинается с того, как я вхожу в комнату. Я наблюдала за собой в разной обстановке и заметила шаблон, который я еще только начинаю осмысливать. Попробую объяснить.
Когда моя роль в комнате четко определена, входить в нее легче. Если я устраиваю праздник в честь дня рождения нашего сына, то я – его мама, разрезающая пирог, разливающая напитки, контролирующая хаос. Если я веду дискуссию в небольшой группе, я вхожу в комнату как руководитель. Если приезжаю на вечеринку, я гостья. Но когда роль не определена, все обстоит сложнее. Если речь идет о социальной ситуации, в которой я плохо знаю других людей или я присутствую на мероприятии, где у кого-то такая же задача, как у меня, я склонна терять самообладание. Такое рассеивание часто указывает, что я исхожу из своего ложного нарратива, подпитываемого желанием производить впечатление, казаться важной и сильной.
Обо всем этом свидетельствует то, как я вхожу в комнату.
Если я появляюсь, насторожившись, то сфокусирована на себе и на том, как меня воспринимают. Когда я присутствую в группе, но не руковожу ею, я часто чувствую себя неуверенно, не желая показаться человеком, пытающимся захватить власть. В итоге я вхожу в комнату с каким-то фальшивым нарративом, который колеблется между неуверенностью и гиперуверенностью, от «они не пожелают меня слушать» до «я занимаюсь этим намного дольше, чем любой из этих людей». Короче, быть со мной рядом – тот еще подарок. Когда я вхожу в комнату, цепляясь за свою ложную историю, собственное тело делает мне намеки. Я потею, дрожу, возбуждаюсь и задыхаюсь. Вместо собранной, спокойной силы, доступной мне во Христе, я ощущаю физическое чувство дезинтеграции. Мое тело словно знает, что я колеблюсь, и боится предъявить полное истинное «я», вместо этого довольствуясь ложной, обрывочной версией.
Когда я цепляюсь за ложный нарратив собственной жизни, то вхожу в комнату, думая: «Вот она я, и что они обо мне думают?» – а не «Прошу любить и жаловать». Я одинокая, ищущая чужого одобрения, забывшая о единении с Иисусом и о стремлении создать связь с другими. Мы привносим то, во что верим, в каждую ситуацию, в общество людей и в любое решение.
Истина в том, что неуверенность в собственном месте совсем не обязана быть единственным голосом, которому надо предоставлять слово. Как могла бы я, в единстве с Троицей, принимать других людей, оставаясь собой? Как могла бы я, опираясь на свою индивидуальность, сотрудничать с Отцом, Сыном и Святым Духом, создавая пространство, в котором люди могли бы оставить собственные ложные истории и осознать свой уникальный вклад в обновление мира? Более того, как могла бы моя собственная готовность раскрываться в группе быть даром, независимо от реакции людей на меня? Если я вхожу в комнату, зная, кто я есть – возлюбленная, хранящая верность Отцу, Сыну и Святому Духу, – то люди не обязаны реагировать определенным образом, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Поддержание моей безопасности в отношениях – не их забота. Если я могу сохранить позицию полного и абсолютного доверия к Христу, то они свободны, как и я.
* * *
Однако, двигаясь вперед, я не хочу жить пассивно. Я хочу входить в комнаты целенаправленно, принимая людей ради Бога, а не ради себя. Я хочу обращать внимание на то, что все комнаты указывают на мое стремление быть важной, впечатляющей и сильной. Я хочу продолжать (возможно, неидеально) практиковать духовную дисциплину освобождения, отказываясь подделывать уловки, которые помогли бы мне избежать неудач, несчастных случайностей и ошибок. Я хочу помнить, что истинное служение – это не какая-то наша деятельность, а изобильный поток неизменной жизни с Богом. Я хочу обдумывать, как я проживаю свою жизнь, чтобы не пришлось терпеть долгие годы противного дискомфорта, прежде чем я пойму, что живу в ложной истории.
Я хочу практиковать духовную дисциплину почтительного отношения к тому, что рассказывает мне мое тело, прислушиваясь к нему, когда оно говорит мне правду. Я хочу практиковать более осознанное одиночество, чтобы полнее принимать свою индивидуальность как возлюбленной. Я хочу воображать Бога в общине путем прощения и ликования, не потому что стремлюсь добиться принятия, но потому что оно у меня уже есть. Я хочу быть добра с собой и с другими и помнить, что наша жизнь с Христом измеряется не верной практикой или идеально принятыми решениями, но лишь любовью, которая ощущается в Троице и в изобилии раздается нам.
Писательница Джен Джонсон много говорит о том, что наше духовное формирование происходит в течение следующих десяти минут. Я благодарна за то, что Джен была моим преподавателем в магистратуре и во время нашего общего недельного курса повышения квалификации она часто повторяла мне: «Как это было бы – доверять Иисусу, быть терпеливой, любящей или довольной всего лишь следующие десять минут?» Это и есть психологическая установка следующего верного шага для вашей души.
Может быть, вы будете слушать, прежде чем заговорите.
Может быть, вы отзоветесь улыбкой, кивком, рукопожатием.
