Тем не менее четкого деления на эти две категории не существует. Хотя теории соответствующих групп всегда становятся любимым предметом споров между сторонниками обеих школ, редко случается, что кто– то становится в позу непримиримого воинственного противника тех, кто в оппозиционном лагере.
Даже монахи, приверженные морали, признают, что добродетельная жизнь и монастырская дисциплина хотя и имеют высокую ценность и подходят многим, но это всего лишь подготовка к более высокому пути. Что касается адептов второй системы, все они верят в благоприятные результаты приверженности моральным законам и правилам, налагаемым на членов религиозного ордена.
Более того, все единодушно провозглашают второй метод более безопасным из двух. Чистая жизнь, добрые дела, праведность, сострадание, отвлечение от мирских забот, эгоизма и спокойствие ума действуют, говорят они, как очистительный процесс, постепенно уносящий «нечистую пыль, которая покрывает глаза ума» (внутренний взор)
[127] и тем самым ведет к просветлению, что само по себе уже спасение.
Что касается метода, который мистики называют «Краткий Путь», «Прямой Путь»
[128], он считается самым рискованным. По мнению тех учителей, которые преподают его, идти по этому пути – все равно что сойти с дороги, что ведет вокруг горы, вздымающей вверх свою вершину, и попытаться добраться до нее по прямой, взбираясь по отвесной стене, по скалам, и преодолевая расселины с помощью веревки. Только первоклассные альпинисты, исключительные атлеты, полностью лишенные страха высоты, рискуют надеяться на успех в таком деле. Даже самые тренированные могут неожиданно потерять силы или получить головокружение. И тогда неминуемо ужасное падение – самонадеянный альпинист в лучшем случае поломает все кости.
Приводя такой пример, тибетские мистики подразумевают духовный срыв, ведущий к самой низкой, худшей степени заблуждения и извращенности – к степени демона.
Один ученый лама утверждал, как я слышала, что голая теория относительно полной интеллектуальной свободы и освобождения от всех правил вообще, которую исповедует большая часть адептов «Краткого Пути», – слабый отголосок учения, существующего с незапамятных времен в Центральной и Северной Азии. Этот лама был убежден, что эти доктрины согласуются с высшим учением Будды, которое можно проследить во всех его речах. Тем не менее, сказал лама, Будда хорошо знал, что для большинства лучше подчиняться правилам, созданным, чтобы избежать губительных последствий невежества, и призванным вести по пути, где нет смертельных опасностей. Именно поэтому всезнающий Учитель установил правила для мирян и монахов среднего ума.
Тот же самый лама выразил сильные сомнения в арийском происхождении Будды: предположил, что его предок принадлежал к желтой расе, и выразил уверенность, что ожидаемый его преемник, будущий Будда Майтрейя, появится в Северной Азии.
Откуда он взял эти мысли, мне так и не удалось выяснить. На востоке дискуссии – вещь невозможная. Когда один отвечает: «Я увидел это во время медитации», мало надежды получить дальнейшую информацию на этот счет. То же самое я слышала от непальцев; аргументы их сводились к тому, что родина Будды – их собственная страна. «Великий мудрец Индии, – говорили они, – относится к тому же племени, что и мы сами. Что касается нас, мы той же расы, что и китайцы».
Конечно, такие теории развивают только ученые ламы и мистики, обсуждающие «Путь правил» и «Краткий Путь». Теперь в Тибете, как и повсюду, осталось мало ученых и мыслителей. Поэтому, хотя большинство защитников «правил» живут в монастырях, учение о «полной свободе» является raison d'etre
[129]для бесчисленного множества людей, едва ли способных добраться до вершин, но чью оригинальность нельзя отрицать.
Большинство колдунов скрываются за флагом именно последней партии. Но не все они ищут быстрого духовного обновления; в «Кратком Пути» их прежде всего привлекает свобода от оков дисциплины и разрешение проводить какие угодно эксперименты, которые способствовали бы их собственному развитию. Формула слишком обтекаемая, чтобы позволить себе ее интерпретировать, поскольку подходит под любые характеристики.
Общая классификация тибетских магов и постигающих магическое искусство подразделяет их на две категории. Первая – все те, кто прямо не стремится к власти над природой, а только желает приобрести силу властвовать над некоторыми богами и демонами, заручившись их поддержкой. Практикующие этот метод верят, что существа из другого мира есть на самом деле и полностью отличаются от нас. Они считают также, что их собственные способности и сила намного слабее, чем у существ, которых они жаждут поработить, и без их помощи они (маги) не добьются желаемых результатов. И опять-таки они полностью осознают, что, какие бы средства ни использовали – заговоры, чары и т. п., – их действенная сила, хотя и приводится в активное состояние человеком, который ею пользуется, исходит не от него.
Ко второй категории можно отнести только малую часть адептов. Иногда они пользуются теми же средствами, что и менее просвещенные коллеги, но по другим причинам. Они придерживаются мнения, что различные явления, которые простые люди считают чудесами, совершаются с помощью энергии, образуемой самим магом и зависящей от его знаний относительно истинной сущности вещей. Большинство этих адептов – мужчины, привыкшие к одиночеству, даже отшельники; не стремятся выделиться ни внешностью, ни поступками; не пытаются продемонстрировать свои способности и часто остаются никому не известными. И наоборот, маги первой группы полны самолюбования и стремятся привлечь к себе внимание яркостью и эксцентричностью одежды и поведения; это колдуны, предсказатели, некроманты и оккультисты всех мастей, от посредственностей из нищих классов до лиц с высоким социальным статусом. Любители странных речей и дел получают удовольствие, послушав обычные в таком обществе теории «интегральной свободы» и ее практики. Но за абсурдной экстравагантностью скрываются элементы знания, связанного с древней традицией, забытой историей и обращением к психическим силам, которые нужно собирать по крупицам. В эти круги, как и повсюду в Тибете, очень трудно пробиться.
Чтобы ступить на «Краткий Путь освобождения», не обязательно быть посвященным монахом. По мнению адептов учения, цену имеет только посвященность; поэтому многих мирян, если они признаны способными к духовному развитию, принимают в ученики к учителю-мистику и в свое время посвящают. Те же правила относятся и к изучающим магию; тем не менее большинство мистиков и магов начинают свою карьеру как послушники в религиозных орденах.
