Практики, основанные на этой теории и имеющие своей целью получение благих результатов, нередки в Тибете. Многие ламы готовят пилюли, святую воду, вяжут священные шарфы, печатают на бумаге или ткани заклинания, призванные дать силы и здоровье или предохранить от несчастного случая, от злых духов, от грабителей, пули и т. д.
Сначала лама очищается с помощью диеты, а затем концентрирует мысли на предмете, который желает наделить силой, с тем чтобы он оказывал нужное влияние. Подготовка занимает несколько недель или даже месяцев; но если речь идет о заговоренных шарфах, их часто вяжут и освящают за считаные минуты.
2. Энергия, передаваемая предмету, вливает в него что-то похожее на жизнь. Такой одушевленный предмет приобретает способность двигаться и выполняет некоторые действия, подчиняясь командам производителя.
Нгаспа, говорят, прибегают к помощи этих практик, чтобы нанести увечье или убить, не вызывая подозрений, что это они повинны в содеянном. Вот пример действий колдуна. Взяв с собой предмет, одушевленный им самим, например нож, предназначенный для убийства, нгаспа закрывается в одиночестве на некий период времени, длящийся иногда несколько месяцев. Все это время он сидит, сконцентрировав мысли на ноже, лежащем перед ним, – передает этому неодушевленному предмету свою волю убить определенного индивидуума, чью смерть запланировал.
Чтобы сконцентрировать ум, нгаспа часто отправляет различные ритуалы с целью добавить себе энергии, которую он способен генерировать и передать в нож. Существа, считающиеся более сильными, чем колдун, либо охотно сотрудничают с ним, либо упираются и мешают ему передать энергию в оружие.
Эти существа нередко демонического толка; в случае если убийство представляется справедливым действием
[160], полезным для благополучия многих, помощниками приглашают высших существ. Им молятся со всем уважением и никогда не пытаются противоречить. Некоторые нгаспа считают, что оружие необходимо отдать тому, кого собираются убить, либо взять для этого предмет, которым тот обычно пользуется. Другие адепты черного искусства смеются над таким детским подходом и заявляют, что подобная практика демонстрирует невежество относительно причин, вызывающих смерть или увечье, которые являются как непреднамеренные.
Когда колдун решит, что нож готов выполнить свое дело, его кладут рядом с человеком, кому предназначено стать его жертвой, причем кладут так, чтобы тот неминуемо им воспользовался. Взяв нож в руки, он невольно совершает движение и дает внезапный импульс руке, где зажат нож, – тот, против кого направлено оружие, поражает сам себя.
Рассказывают, что нож, как только получает жизненную силу, становится одушевленным, делается опасным и для самого нгаспа, и тот (если у него не хватит знаний и умения защититься) тоже рискует стать его жертвой.
Самовнушение, скорее всего, результат затянутой медитации и усиливается с помощью ритуала, отправляемого колдуном в уединении, так что неудивительно, если с ним что-то случается. Тем не менее, кроме историй о демонах и духах, существуют рассказы о явлениях, сходных с теми, что встречаются, когда созданный магом фантом выходит из-под контроля создателя.
Некоторые ламы и многие колдуны Бонпо говорили мне: верить в истории об оживающем ноже, который убивает человека, не стоит: не нож оживает, а человек действует по внушению, которое передается ему концентрированной мыслью колдуна. Нгаспа только намеревается оживить нож, а тот, против кого направлен ритуал, связывает свой мозг с идеей оружия, – он «получатель» оккультных «волн», образуемых колдуном (а не ножом), и неосознанно попадает под их влияние; когда он прикасается к подготовленному ножу, вид его и ощущение приводят в действие внушение, неосознанно уже существующее в нем, в его мозгу, и он поражает себя.
Все единодушны в том, что любая подобная попытка оказать влияние на человека, получившего хорошую психическую подготовку, проваливается, потому что он улавливает «волны» направленных на него сил, способен изменить их природу и направить назад вредные для него.
3. Энергия, генерируемая концентрацией мысли, передается в более или менее отдаленные точки (материальные предметы при этом не используются) и проявляет себя там различными способами, например вызывает психические явления. Мастера мистики, как считается, используют эти процессы во время ритуалов ангкуров.
Об этих ритуалах и духе, сопровождающем их, можно много рассказывать, – здесь нет места для исчерпывающего описания всех теорий и практик мистического ламаизма; придется опустить много интересных тем, ограничившись несколькими словами.
Ламаистский ангкур (буквально «полномочия») – это не «инициация» («посвящение»), хотя из-за отсутствия другого подходящего слова я иногда пользуюсь этим термином. Разные ангкуры не ставят перед собой задачи раскрыть эзотерические учения, как обряды посвящения у греков или других народов, а имеют подчеркнуто психический характер. Теоретически они являются «энергией», которая передается от учителя (или от какого-то другого источника сил) к ученику, способному «улавливать» психические волны во время передачи.
По мнению ламаистских мистиков, во время отправления ангкура сила помещается в доступных для ученика пределах; улавливание и ассимилирование этой силы зависит от его способностей.
В ходе разговоров на эту тему с посвященными мистиками они определяли ангкур как «особую возможность», предоставляемую ученику, чтобы он сам получил «полномочия». С помощью того же метода мастера-мистики способны распространять волны энергии, с помощью которой в случае нужды поощряют, освежают и подбадривают своих учеников, находящихся вдали от них.
Сам процесс не всегда используется, чтобы достигнуть определенной цели, к которой направлены волны; наоборот, иногда, достигнув ее, волны сами поглощают порцию энергии; а затем, возвращаясь с украденной энергией, «сливают» ее в тот «источник», откуда посланы и где она усваивается. Некоторые маги, как говорят, приобретают огромную силу или продлевают свою жизнь за счет подпитывания этой украденной энергией.
4. Тибетские мистики признают также, что адепты, хорошо натренированные в концентрации, способны визуализировать воображаемые ими формы и создавать тем самым любые виды фантомов: мужчин, женщин, животных, неодушевленные предметы, пейзажи и т. д. (Читатель помнит, что говорилось по этой теме в связи с тулку
[161] и многочисленными фантомами, которых, по мнению далай-ламы, могут создавать чангчуб семспа.) Эти фантомы не всегда выглядят как неосязаемые миражи, а бывают реальными и наделены всеми способностями и качествами, присущими существам или предметам от природы. Например, фантом лошади скачет и ржет; фантом всадника на ней спешивается, разговаривает с прохожим на дороге и ведет себя как истинный человек; фантом дома дает приют реальным путешественникам и т. д.
